Кажется, снова возвращалась жажда, та самая, что заставила Фаину посетить врача больше двух месяцев назад.
На улице темнело, по дорогам сновали первые байкеры – вестники приближающейся ночи. Как же они надоели. Неужели город настолько мал, что им больше негде устраивать свои гоночные шоу?
Попивая энергетик, Фаина села за стол и раскрыла блокнот, что делала крайне редко. Прежде чем записать новую заметку, она перечитала несколько предыдущих, параллельно опустошая упаковку любимого печенья.
Казалось, только сладкое и делает жизнь сносной. Слишком часто Фаина глушила негативные эмоции пирожными и кексами, шоколадом и леденцами, зефиром и пастилой. С ними становилось терпимо. На время. Выручали еженедельные акции на сладости в супермаркетах – можно было за небольшую цену поддерживать в себе желание жить.
«Придумала, как отомстить Гене за прозвище, которое он мне дал. Буду называть его Фосген».
«Опять сломали смыв в туалете, чертовы свиньи. Ненавижу здесь жить. Ненавижу жить».
«Сахар снова скачет. Пью препараты с трудно произносимым названием и какие-то витамины, но уже не могу смотреть на них. Не могу через силу запихивать внутрь. Там будто бы нет для них места. Тело сопротивляется».
«Сегодня к Наташе опять приходил тот бугай. Шумел, пытался выломать дверь. Ушел под утро. Поспать не удалось. Я уже говорила, что ненавижу здесь жить? Мне хочется избить его».
«Видела на небе моржа с зонтиком. Очень четко, как в раскраске. Заполни белое пятно».
И так далее. Фаина подумала и приписала ниже:
«Разве она могла его с кем-то перепутать? Не могла».
В дверь нагло постучали, но за миг до этого Фаина услышала громкую механическую трескотню, будто кто-то нашел и включил допотопное радио. Она вскинула голову, но с места не сдвинулась. Чувствовала: внутрь войдут без разрешения. Не ошиблась.
Дверь приоткрылась, впуская в комнату громкую волну помех, среди которых с трудом можно было разобрать мелодию. Гена стоял на пороге в каком-то идиотском наряде, со взъерошенными волосами и нелепой улыбкой. Источник звука – большой прямоугольный магнитофон с круглыми черными динамиками в пыли и паутине – стоял у Гены на плече и выглядел так, будто его только что нашли на помойке где-нибудь в середине прошлого века.
Удерживая бандуру одной рукой, Гена принялся отплясывать по комнате, отчаянно не попадая в такт. Фаина наливалась яростью, прислушиваясь, как в песне повторяли ее имя и бесконечно напевали последний слог.
Какой наглостью надо обладать, чтобы найти где-то настолько древний магнитофон, да еще и кассету к нему, отыскать там определенную песню, включить на всю громкость и заявиться сюда! И все ради чего? Ради того, чтобы взбесить соседку. В умении поиграть на нервах Гена отныне занимал второе место сразу после Яна.
Фаина решила действовать молниеносно, чтобы расправиться с наглецом, пока тот не сбежал. К счастью, Гена настолько вошел в раж, что потерял бдительность.
Девушка схватила подушку и бросилась на него. Несколько ударов по голове удалось нанести на своей территории, но добивала она его уже в коридоре. Захлебываясь хохотом от своей проделки, Гена без единого слова сбежал к себе и захлопнул дверь. Фаина осталась одна в коридоре, все еще воинствующе сжимая орудие мести. Тяжело дыша, она не знала, куда деть излишки гнева.
Слишком поздно ее зрение заметило фигуру в распахнутом халате и трусах-шортах на черно-белой резинке с какими-то словами. Ян умывался, согнувшись над раковиной, и глядел на себя в кусок битого зеркала, нелепо приклеенный к стене на шариках пластилина. Кажется, он сдержанно улыбался, став невольным свидетелем этой сценки. Буквально краешком рта.
Его вполне человеческий вид и в первую очередь стандартное молчание позволили Фаине успокоиться и не принимать близко к сердцу увиденное накануне. Сейчас он ведет себя как обычно – она его не интересует, и никто не кричит, что Ян на самом деле мертв, да и зовут его иначе, так что об этой неприятной истории можно и забыть на время.
Просто делай то же, что и всегда. Игнорируй.
Она вернулась к себе, закрылась изнутри и залпом допила энергетик. Странное дело, но ей захотелось спать. Кофеин не оказывал на Фаину того воздействия, о котором она мечтала. Поэтому энергетики приравнивались к обычной газировке, а кофе – к безобидному какао.
Аппетита не было, поэтому планы относительно шаурмы было решено перенести как минимум на сутки. Не переодеваясь, Фаина упала на кровать и практически сразу уснула, несмотря на нарастающий треск мотоциклов, что вместе с прохладным воздухом доносился с улицы через приоткрытое окно.