— Понимаю, — кивнул капитан КГБ. — И что из этого следует?
Гордеев пожал широкими округлыми плечами.
— Вам придется высидеть двенадцать бесед. Потратите очень много времени. Если бы вы сказали, кто именно представляет для вас наибольший интерес, мы бы с них и начали. Вам же проще.
«И мы быстрее отделаемся от тебя», — добавил он мысленно.
— А мы не ищем легких путей, — весело рассмеялся Кирилл. — И я никуда не тороплюсь.
«Ну, я хотя бы попытался, — подумал Виктор. — Ясное дело, ни один опер не раскроет истинное поле своего интереса. Будет напускать туману и отделываться общими словами. Все мы такие».
— Пойдемте, я познакомлю вас с Телегиным, и поедем к Смелянским. Начнем с них, а там посмотрим.
***
Гогу Телегина совершенно не озаботило подключение представителя «старшего брата» к розыску пропавших детей. Его поле — спекулянты и расхитители, а спекулянты почти всегда связаны либо с подпольными фабрикантами, либо с теми, кто привозит товары из-за границы, то есть с выездными персонажами. Понятно, что с сотрудниками соответствующих служб КГБ майор Телегин сталкивался куда чаще, чем тот же Виктор Гордеев, он к ним привык, приладился, приспособился и не испытывал ни малейшего дискомфорта от необходимости совместной деятельности. Усевшись на переднее пассажирское сиденье рядом с капитаном Носилевичем, Гога завел веселую ни к чему не обязывающую трепотню о проблемах обслуживания новой модели «Жигулей», о том, где лучше менять резину, а где — масло и сколько стоит перебрать движок. Носилевич отвечал охотно и подробно, а Гордеев сидел сзади и тихо злился. На Гогу — за то, что ему легко и не противно общаться с комитетчиком, на себя — за то, что не может преодолеть неприязнь к симпатичному капитану. А ведь это непрофессионально! Сыщик должен уметь быть приятным человеком и располагать к себе любого, от кого можно получить информацию, независимо от того, нравится собеседник или вызывает отторжение. И Носилевич, считающий милиционеров низшей кастой, и Гога играют свои роли, притворяются добродушными, открытыми и готовыми к сотрудничеству. Оба все делают правильно.
Дом, в котором жили Смелянские, Виктор знал только по внешнему виду, бывать в квартирах ему не доводилось.
— Кто-нибудь из вас уже встречался с родителями мальчика? — спросил Носилевич, оглядывая фасад, вдоль которого тянулись длинные лоджии. — Как они вообще?
— С ними разговаривали ребята из местного РУВД, — отозвался Гордеев. — Но по опыту могу сразу предупредить: родители «потеряшек» — это совсем не то же самое, что родители погибших. Там не шок и горе, а тревога и страх. Механизм другой, поэтому и поведение другое.
Капитан понимающе покивал головой.
— То есть от Смелянских можно ожидать всего, чего угодно?
— И даже такого, чего не ожидаешь. Так что приготовьтесь, товарищ капитан.
— Слушай, может, перейдем уже на «ты»? — неожиданно предложил Кирилл.
— Давай, — тут же согласился Гога.
— Можно, — отозвался Виктор без энтузиазма.
***
В отличие от Татьяны Муляр, матери пропавшей девочки, Елена Андреевна Смелянская находилась в квартире не одна. Далеко не одна. Дверь оперативникам открыла строгая пожилая женщина в темном трикотажном костюме и с высоким шиньоном на голове, в глубине коридора мелькнула еще одна женская фигура.
— Прошу, — дама в костюме сделала церемонный жест рукой. — Елена Андреевна в гостиной.
Смелянская сидела за столом, перед ней какие-то бумаги и телефон, шнур от которого тянулся из коридора. «Директор у себя в кабинете. Собранная, жесткая, будто готовая к прыжку», — подумал Гордеев. Женщина подняла голову, во взгляде — нетерпение и как будто даже вызов.
— Вы что-нибудь узнали? Вы выяснили, где дети? — спросила она, даже не поздоровавшись.
«Лицо-то каменное, а голос выдает», — отметил про себя Виктор.
— Елена Андреевна, нам нужно еще раз побеседовать, — сказал он.
— Теперь уже с вами? А где тот молоденький, который в прошлый раз приходил?
— Старший лейтенант Разин ищет вашего сына.
— А вы тогда что делаете? Вместо того чтобы искать детей, вы ходите по домам и ведете разговоры? Какие еще у вас могут быть вопросы? Мой сын не мог сбежать из дома, я вам, кажется, ясно это объяснила. Он спокойный умный мальчик, очень послушный, прекрасно учится, его любят и уважают товарищи, у него нет и не может быть причин сбегать.