Наблюдая, как просыпается город, Илья незаметно дошел до бульвара Таке, где помещался гараж «Леонида и К°». Сегодня он с тремя рабочими должен поехать в Констанцу. Сюда, в крупнейший порт страны, прибыли из Америки автомашины и груз для гаража. Возглавлял группу Илиеску. Ехали также слесарь и электрик. Илья должен был добиться быстрого получения вагонов-платформ и оформить путевые документы.
В гараже никого еще не было. Илья посидел в диспетчерской, поговорил с дежурным механиком. Тем временем пришли Илиеску и электрик. Слесарь запаздывал. Он появился, когда проволока и инструменты были уже погружены в машину.
Безлюдные перроны показались Илье какими-то необычными… Инструмент, круги с проволокой и прочие необходимые вещи были сданы в багаж. Пока взвешивали, оформляли, к перрону подали состав. Постепенно стали прибывать пассажиры. У вагона первого класса стояла группа хорошо одетых людей. Вот нарядная пара с цветами. Судя по всему, это молодожены, отправляющиеся в свадебное путешествие. Они громко разговаривают с провожающими, смеются, шутят. Носильщики приводят все новых пассажиров. Коммерсанты в выутюженных костюмах с чемоданчиками или пухлыми портфелями резко отличаются от вояжеров — вечно спешащих, в помятых пиджаках, с бесчисленным количеством чемоданов.
Подталкивая перед собой коляски на велосипедных колесах, вдоль состава прохаживаются продавцы в голубых кителях и фуражках с золотым кантом на околыше. Они предлагают газеты, журналы, шоколад, мятные конфеты, дорогие сигары, папиросы, сигареты, марципаны…
У подножек своих вагонов, чисто выбритые, в белых воротничках и черных галстуках, стояли кондукторы, поглядывая, не появится ли в такую рань инспектор или контролер. От этого зависело, можно ли брать «зайцев»… Кондуктор хвостового вагона вдруг почесал ухо — сигнал, что контролер появился на перроне. Немедленно пошло по цепочке — кондукторы предупреждали друг друга — «безбилетных не брать…»
По перрону в ярко-красной фуражке прошел дежурный диспетчер. Люди стали прощаться… Короткий свисток паровоза — и состав двинулся. Провожающие у вагонов первого и второго классов замахали руками, шляпами, платками, посылали воздушные поцелуи, улыбались…
У вагона третьего класса тоже прощались, но более сдержанно. Уезжавший на военную переподготовку рабочий расцеловал двух девочек-школьниц, потом мальчишку, державшего за веревочку коробку из-под чая, затем обнял жену и, схватив сундучок, почти на ходу вскочил на подножку вагона. Женщина взяла на руки сына, девочки прижались к ней. Все грустно смотрели вслед удаляющемуся поезду.
К удивлению Ильи, в вагоне было мало народу и скамейки пустовали. Электрик, радуясь простору, говорил: «По-барски едем! Как в первом классе!» Затем принялся подшучивать над слесарем, намекая, что причина его опоздания «романтическая», хотя тот божился, что до поздней ночи подбивал сыну подметки к ботинкам. «Не напасусь на него обуви. Вторую пару за лето. Уж ругал его и ботинки запирал. Думал, пусть ходит босым, так он ноги себе побил…»
Илиеску сказал:
— Раз он рвет обувь, стало быть здоровый, живой мальчишка. Это в наше время самое важное.
— А они у меня не болеют. Четверо их, и все здоровые. Знают, что лечить их не на что…
Вскоре вдали показался длинный мост. Поезд сбавил скорость. Внизу, сверкая и переливаясь, нес свои быстрые воды Дунай… Все четверо стояли у окна и смотрели, как мелькают стальные прутья и тяжелые железные балки виадука. Где-то вдали, теряясь в сиянии солнца, расстилал по воде темные клубы дыма буксир, волочивший длинную баржу.
Опершись рукой о плечо Томова, Илиеску задумчиво смотрел на Дунай. И вдруг тихо произнес:
Томов удивленно посмотрел на Илиеску. Его лицо то и дело перечеркивали тени балок. Илья почувствовал симпатию к этому человеку, будто он вдруг стал ему родным. Оба улыбнулись, словно поделились друг с другом чем-то сокровенным. И эта улыбка сблизила их.
Когда электрик и слесарь перешли к противоположному окну посмотреть, не виднеется ли Черна-Вода, Илиеску спросил Томова:
— Нравится мост?
— Огромный! Я впервые вижу такой…
— А знаете, в честь кого он назван?
— Как же. Еще в школе изучали; в честь короля Карла первого.
— Вот-вот. В Румынии мост имени короля Карла первого, а сам король не владел румынским языком…
Томов был удивлен.