– Госпожа посол, ваша лошадь уже готова. Займите своё место, пожалуйста.
Так сухо. Так официально. Элиани словно морозом обдало. Девушка криво улыбнулась и пошла к своей лошади, легко запрыгнула в седло. Дилла, её дорогая, любимая кобыла, фыркнула, обиженная отсутствием привычного тёплого приветствия. Но Эли не могла сейчас думать о чьих-то чувствах. Лишь о злости, разрастающейся в её сердце, которой она привыкла заменять и страх, и боль, и разочарование. Минты начали подниматься, проходить вперёд, ближе к выходу. Элиани продолжала злиться, и лошадь, словно впитывая её настроение кожей, усиленно замахала хвостом, фыркнула, и даже ударила несколько раз копытом передней ноги. Как только ворота открыли, Элиани легко пришпорила кобылу, и та, с благодарностью, бросилась вперёд, оставляя позади все проблемы. По крайней мере, Эли так казалось. Почти добравшись до леса, девушка потянула вожжи, и Дилла притормозила. Тогда-то её и догнал Нираэль. Парень поравнялся с Эли и раздраженно спросил:
– Ты что себе позволяешь? Мало того, что твоя лошадь устанет в самом начале пути, так ты ещё и проявляешь неуважение к прайду, оставляя их позади. Они передвигаются по четко спланированной схеме. Есть разведчики, что идут чуть впереди, есть охрана. Ты должна быть рядом с дочерью вожака, как одна из привилегированных особ, или части охранников придется следовать за тобой, что ослабит безопасность каравана.
– Мы ещё от дома не отъехали, – возразила Эли.
– Это не важно. Ты ведёшь себя непочтительно и глупо, особенно учитывая, что собственной свиты у тебя нет, – с этими словами Нираэлю как-то удалось подчеркнуть её безродность, и утихшее во время поездки раздражение вновь вернулось к Элиани.
– Ну, ведь ты здесь, мой первый подданный, – ехидно заметила она, – Король просил тебя беречь меня, вот и береги.
– Между прочим, я этим и занимаюсь! Слушай, если ты думаешь, что я жаждал стать нянькой для избалованной девицы, которая не понимает важности и сложности свалившейся на её голову работы, то ты глубоко ошибаешься! Я здесь только для того, чтобы не позволить тебе испортить наши отношения с минтами! Потому что нам нужны союзники, учитывая то, что мы стоим на пороге войны с миром, возможности которого не знаем! Поэтому, прошу тебя, вернись в колонну и не отходи от меня ни на шаг!
Элиани опешила, глядя на своего спутника. Его золотые глаза горели гневом, губы сжались в тонкую линию, скулы напряжены. Девушка почувствовала себя капризным ребенком, который считает, что его наивные проблемы важнее дел взрослых. Её щеки залил яркий румянец, она смущенно потупила взгляд и тихо сказала:
– Извини. Впредь я буду стараться узнавать твое мнение до того, как успею что-то сделать.
Нираэль кивнул, чувствуя облегчение и смягчаясь. Он боялся, что девушка совсем не будет воспринимать его слов, и впервые подумал, что ещё не все потеряно. Эли смотрела на него из-под длинных тёмных ресниц, и даже показалась парню очень хорошенькой. Нет, это уже перебор.
– Поехали, – как можно безразличнее кинул он ей, и развернул своего коня, поворачиваясь к Элиани спиной.
Она послушно последовала за ним. Вместе они влились в строй минт, и девушка осознала, что минты стали для неё совершенно неразличимы. Нет, она опознала короля – он был в центре плотного кольца охранников. А вот дочь Элиани никак не могла найти, пока в голове с лёгким звоном не зазвучали её мысли:
«Твой самец раздражен».
– Что? – Эли вертела головой, пока не увидела пристальный взгляд прищуренных глаз.
«Тебе не обязательно говорить вслух. Если ты будешь думать обо мне, когда отвечаешь, то ответ услышу только я».
«Я думала», – с трудом заставляя себя не проговаривать слова вслух, подумала Элиани, – «что вы умеете читать мысли».
«Это не совсем так», – ответила минта, – «Наша речь не похожа на вашу. Но мы читаем лишь слова, обращенные к нам».
«Значит, мои тайны в безопасности?».
«А тебе есть что скрывать?».
«У всех есть свои секреты. Что-то, что не хочется обсуждать с посторонними».
«Никто не будет лезть в твою голову», – сказала минта, – «Никому не интересна твоя личная жизнь».
«Кстати, о личной жизни. Нираэль… Он не мой… самец, как ты выразилась».
«Я думала, вы из одного прайда», – безразлично заметила дочь вождя.
«Он просто помогает мне…».
«Он охраняет тебя?».
«Нет, хотя, в каком-то смысле да, но он не охранник».
«Разведчик?».
«Нет», - Элиани устало покачала головой, - «Он советует мне, как поступать».
«Разве ты не можешь самостоятельно решить, как поступать?».
Эли почувствовала, что разговор заходит в тупик, и сменила тему:
«А как ты освоила нашу речь? Я слышала, что минты редко облекают свои мысли в слова».
«Я считаю, что это наш недостаток. Мы должны больше общаться с окружающим миром. Поэтому я выучила язык и отец часто берёт меня с собой, чтобы я переводила. Он никогда не признает моей правоты, но уже чувствует, что я облегчаю переговоры. Со временем мои собратья поймут».
«Ты делаешь сложное, но необходимое дело», – подумала Эли.
«Я знаю», – ответила минта.
«А у тебя есть имя?».
«Мне никто не давал имени при рождении», – ответила дочь вожака, и девушке показалось, что она смущена, – «Но я выбрала себе имя, чтобы больше походить на вас».
«И какое ты выбрала?».
«Рея».
«Очень красивое имя», – ласково сказала Эли, – «Рея. Очень приятно. Меня зовут Эли».
«И мне…», – минта замешкалась, – «приятно».
Рея замолчала, и Эли оставила минту в покое, понимая, что такая откровенность слишком на неё давит. Не всё сразу, она и так доверила слишком многое незнакомке из чужого племени. Всей кожей ощутив на себе пристальный взгляд, Эли обернулась к Нираэлю и потянула вожжи, вынуждая Диллу отстать.
– Что ты на неё пялишься? – зашептал парень, склонившись к её уху, – Она может счесть это вызовом. Это ведь основы, все знают, что нельзя так разглядывать минт.
– Да нет, ты не понял. Она со мной говорила.
– Она сама начала разговор?
– Да. У неё своеобразное представление о нашем обществе, но для дочери вожака она держится очень дружелюбно. Она назвала мне своё имя.
– Имя? Она использует слова для общения?
– Да, – кивнула Эли, смущённо отворачиваясь от Нираэля. Он наклонился слишком близко, и девушка показалось, что она почувствовала его дыхание на своей щеке.
– Такое доверие... Это невероятно. Как ты добилась этого?
– Я нашла её мать на поле боя полгода назад. Она умирала, и я избавила её от боли.
– Милосердие к умирающему, – понимающе кивнул парень, – теперь ясно, почему минты просили за тебя. Но всё ещё не ясно, почему на такую аферу согласился король. Хоть и есть у меня одна идея.
– О чем ты? – настороженно спросила Элиани.
– Да ладно, не нужно притворяться. Все видели, как вы с Льиннелом друг на друга смотрели. Я не осуждаю, все хотят комфортной жизни, и ты своего добилась, пусть и не совсем честным путём.
Шлепок от пощечины был таким громким, что почти все минты обернулись, и тут же равнодушно продолжили свой путь. Эли заставила лошадь двигаться быстрее, удаляясь от Нираэля, который, потирая раскрасневшуюся щеку, улыбался уголками губ. С характером девочка. Это жутко усложняло его жизнь, но, несмотря ни на что, нравилось ему.
Поздно вечером караван пришел на первый перевалочный пункт - небольшое поселение минт. Как живут кошки? Они не могут сами строить себе дома, но комфорт от крыши над головой признают, поэтому нанимают людей, чтобы они делали это за них. Хотя, несомненно, представления о комфорте у них весьма своеобразные. Элиани осмотрела комнату, выделенную ей и Нираэлю со смесью смущения и злости. Никаких стульев, никакого постельного белья. Большую часть комнаты занимал большой квадратный лежак – назвать это кроватью Эли не могла. Парень привалился к стене у двери и наблюдал за её реакцией с раздражающей улыбкой на лице.