— И не вполне людей. Это — то, что мне известно быть не должно, но до чего на моем месте не догадался бы только дурак… Даже при том, что сегодня я имел все возможности усомниться в должной трезвости собственного ума.
— Да, — кивнул стриг, — но это не имеет отношения к делу; забудь на время об Альте, сосредоточься. Одно ты должен понять: Император защищен, защита собрана немалая, усиливать ее не имеет смысла. Далее — Его Высочество. Он направляется к своей армии у границ Австрии. Сведения подтверждаются, герцог не просто огородился из осторожности, а явно планирует активные действия; учитывая, что сам он отсутствует на Соборе в Констанце — какие это будут действия, можно только гадать…
— Будет война.
— Да, — вздохнул фон Вегерхоф. — Это практически не вызывает сомнений. Настоящая, полноценная война, вопрос лишь во времени, и время это — считаные недели, если не дни; наследник едет на бой, это бессомненно. Вокруг него также целое сонмище телохранителей, агентов, людей и не вполне, и его защита — задача едва ли не более важная, нежели оберегание Императора: не станет Рудольфа — это беда, но случись что с Фридрихом — это катастрофа…
— Все это я тоже знаю, — оборвал Курт устало, и фон Вегерхоф вздохнул:
— Я понимаю, но должен был напомнить об этом, дабы ты осознал: принятое Советом решение, о котором я сообщу, не родилось ex nihilo, а было продуманным, взвешенным и обоснованным. И еще одно: когда я говорю «решение» — на сей раз я не разумею нечто утвержденное и неизменное, на сей раз от тебя зависит, претворится ли оно в жизнь.
— Что надо сделать? Куда ехать, где жечь?
— Альте надо ехать, — негромко возразил фон Вегерхоф. — С наследником.
Курт мгновение сидел недвижимо и молча, потом скосился на стоящую перед собою флягу, снова перевел взгляд на собеседника и подчеркнуто спокойно уточнил:
— Чья была идея?
— Решение принимал Совет… — начал фон Вегерхоф, и он перебил, не повышая голоса:
— Чье было решение — я понял с первого раза, я спросил, чья это была идея.
— Ты пытаешься заставить меня признаться, что задумка принадлежит Бруно?
— А ему?
— А это имеет значение?
— А у меня есть привычка интересоваться тем, что не имеет значения?.. Стало быть, ему, — кивнул Курт, когда стриг замялся, не ответив, и коротко усмехнулся. — Quam belle[8]… Id est, у меня есть «veto» на это решение?
— Есть.
— И если я им воспользуюсь — какие указания на этот счет ты получил? Плюнешь и махнешь рукой, станешь уламывать, уговаривать, давить на совесть?
— Пытаться приводить разумные аргументы, — с заметным трудом сохраняя невозмутимость, ответил фон Вегерхоф. — У меня их в запасе несколько, я разместил их в порядке повышения важности и выложу, если услышу «нет». Если же это «нет» останется неизменным — как я и говорил, на сей раз за тобой сохраняется право на решение.
— Я мог бы услышать те самые аргументы? Так, любопытства ради.
— Eh, bien[9], — кивнул стриг с прежним наигранным спокойствием. — Самым важным, на мой взгляд, является аргумент самый очевидный: Альта — единственная, кто в себе сочетает разом и лекаря, лучшего в Конгрегации, и боевого expertus’а, и второго такого человека у нас просто нет. Наследник — самое ценное наше имущество на данный момент, без него все планы идут прахом, а Конгрегация будет вынуждена начинать все сначала. Одною лишь Альтой мы заменяем двоих, и при том такая замена на эту «одну» качественней, нежели гипотетические «два». Второй аргумент идет довеском: она женщина, и от нее никто не ждет угрозы, что дает ей определенную фору.
— Третий есть?
— Есть. И мне он стал очевиден лишь сейчас, после принесенной тобою новости… Учитывая их отношения, мы можем быть уверены в том, что наследник не станет упрямствовать и, pardon, кочевряжиться, пытаясь избавиться от докучливого телохранителя, споря с его указаниями, и уж точно не станет давить титульным авторитетом, если случится конфликт. Равно как и сам телохранитель (и лекарь, что тоже имеет значение) будет более обычного заинтересован в том, чтобы сохранить подопечного в целости.
— Нельзя не согласиться, — кивнул Курт безучастно. — И должен заметить, что Бруно на месте ректора делает успехи. Надеюсь, он еще не завел привычку после каждого подобного решения спускаться в подвал и предаваться там самобичеванию.
— Бруно…
— …клятый праведник, — оборвал он, не дав стригу договорить. — И да, спустя столько лет я все еще жду, когда он лопухнется. И да, это его решение меня радует: если он так обошелся со старым другом и собственной воспитанницей — в прочих ситуациях тем паче поступит верно… Да, я согласен. Пусть едет.
Фон Вегерхоф замер, даже не пытаясь скрыть растерянности, и осторожно переспросил:
— Est-il si facile?[10]
— Аргументы у тебя были серьезные, — перечислил Курт сдержанно, — доказательства необходимости — весомые; впрочем, и без них я разумею, что Совет решил послать Альту в пекло не шутки ради или от скуки. Считай, что убедить меня тебе удалось, и давай перейдем к обсуждению оставшихся двух вопросов.
— Ты можешь сказать, что тебе страшно, — мягко заметил стриг. — Здесь никого больше нет, никто не услышит, не увидит и не узнает, что у Молота Ведьм тоже есть душа, а я никому не раскрою этой страшной тайны. Не обязательно делать вид, что тебе все равно, Гессе; в запертой комнате в далеком монастыре, наедине с тем, кто знает тебя вдоль и поперек, ты вполне можешь сказать то, что думаешь.
— Могу, — отозвался Курт сухо. — А смысл?
— Да хотя бы чтоб не околеть прежде времени, — с легким раздражением сказал фон Вегерхоф. — Когда под этой приросшей к мясу маской ты просто перегоришь от того, что кипит внутри, не находя выхода — в один совсем не прекрасный день отдашь Богу душу от остановки сердца.
— Согласно последним сводкам с мест, такого органа в моем теле не имеется, посему жить я буду вечно, — криво улыбнулся Курт и, помедлив, неохотно спросил: — Знаешь, что выдала Альта сегодня, пытаясь себя оправдать? Что я должен радоваться нынешнему положению вещей, ибо Конгрегация в ее лице имеет своего агента в ближнем круге Фридриха, и тем самым пресекается попытка внедрения оного агента со стороны.
— Нельзя сказать, что она неправа, — осторожно согласился фон Вегерхоф и решительно, четко, словно боясь вдруг передумать, добавил: — Это и будет темой второго вопроса, который нам надлежит обсудить сегодня. А если точнее, это не вопрос, а новость, каковую ректор академии и твой духовник настоятельно рекомендует тебе принять как факт и подлежащее исполнению указание.
— Мне велено не лезть и предоставить Альте окучивать Фридриха ко всеобщей пользе?.. Боюсь, я не смог бы этому помешать, даже если б Бруно приказал положить живот свой на исполнение такой миссии.
— Речь не совсем об этом, но близко, — кивнул фон Вегерхоф. — Прежде, чем передать тебе решение ректора лично и Совета в целом, хочу уточнить один важный момент. Ты ведь понимаешь, что связь наследника престола с незаконнорожденной дочерью простолюдинки сильно ударит по его репутации, если (а точнее, когда) об этом станет известно?.. Не отвечай, вопрос риторический. Отчасти ситуацию спасает то, что она при том дочь знаменитейшего в Европе инквизитора, а также имперского рыцаря и барона… Но всего лишь барона. И внебрачная. Для любовницы будущего Императора, согласись, набор регалий не слишком солидный.
— Ну так пусть Его Императорское Величество пожалует мне графский титул, — раздраженно фыркнул Курт, — и ценность Альты в глазах высокого общества разом подскочит на пару десятков процентов.
— Собственно говоря, уже, — негромко отозвался стриг, и Курт поперхнулся, уставившись на собеседника растерянно и зло, не сразу найдясь с ответом. — Мне об этом сообщили перед моей поездкой в лагерь, — продолжил фон Вегерхоф, пока он все так же сидел молча, переваривая услышанное, — однако сделано это, как я понимаю, давно. Бруно наверняка не одобрит, но я все-таки скажу: предполагаю, что подобный разговор имел место между ним и наследником, и Фридрих выбил у отца соответствующее решение именно по просьбе Бруно. Словом, как бы там ни было, а хочешь ты того или нет — вот уж чуть более года ты граф. Мои поздравления. Соответствующие документы хранятся в Совете, и тебе их, полагаю, покажут, буде у тебя возникнет желание на них полюбоваться. Je demande pardon, что забыли сообщить.