Мой чемодан валялся на полу, часть его содержимого была разбросана по полу.
Ящики комода выдвинуты, дверцы шкафа распахнуты.
Мой ноутбук пропал. Как и пакетик с наличкой, который я спрятала в своём чемодане.
На зеркале в ванной красовалась надпись «Лохушка», сделанная моей любимой помадой. Иронично, но то, что я не хотела показывать своему ворчливому Викингу, то, что стоило дороже всего украденного, до сих пор мятой кучей валялось в углу.
Хуже всего то, что виновница сидела на кровати, закинув ноги в грязных кедах на скомканные простыни. Она смотрела фильм про природную катастрофу. Я плохо угадывала возраст, но уверенно посчитала, что она относится к детскому-доподростковому периоду.
— Привет, Уэй, — мрачно сказал Нокс.
Взгляд голубых глаз девочки метнулся к нему, затем вернулся к телику.
— Привет, Нокс.
Это маленький город. Ну естественно, городской ворчун и малолетняя преступница были знакомы.
— Так, слушайте, — сказала я, обходя Нокса, чтобы встать перед вещью в углу, которую мне совсем не хотелось объяснять. — Я не знаю, отличаются ли законы о детском труде в Вирджинии. Но я просила о дополнительной подушке, а не о том, чтобы меня ограбила преступница размером с чекушку.
Девочка бегло покосилась на меня.
— Где твоя мама? — спросил Нокс, игнорируя меня.
Очередное пожатие плечами.
— Ушла, — ответила она. — Кто твоя подружка?
— Это твоя тётя Наоми.
Она не выглядела впечатлившейся. Я же, напротив, наверняка выглядела так, будто мной выстрелили из пушки в кирпичную стену.
— Тётя? — переспросила я, тряхнув головой в надежде, что от этого мой слух придёт в порядок. Ещё один увядший лепесток цветка выпал из остатков моей причёски и спланировал на пол.
— Ты ж вроде умерла, — сказала девочка, разглядывая меня со смутным интересом. — Волосы красивые.
— Тётя? — повторила я.
Нокс повернулся ко мне.
— Уэйлей — дочка Тины, — медленно пояснил он.
— Тины? — повторила я как попугайчик.
— Похоже, твоя сестра позаимствовала твои вещи, — наблюдательно заметил он.
— Сказала, что большая часть — дерьмо, — добавила девочка.
Я часто заморгала. Моя сестра не просто угнала мою машину, но также вломилась в мой номер, обчистила тут всё и оставила племянницу, о существовании которой я вообще не знала.
— Она в порядке? — спросила Уэйлей, не сводя взгляда с торнадо, снова появившегося на экране.
«Она» — это, наверное, я. И я совершенно точно не в порядке.
Я схватила с кровати подушку.
— Прошу меня извинить, — пискнула я.
Не дожидаясь ответа, я выскочила за дверь под яркое солнце Вирджинии. Пели птицы. Мимо проехали два мотоцикла, чьи двигатели извергали оглушающий рёв. На другой стороне улицы пожилая пара выбралась из пикапа и зашла в закусочную, чтобы позавтракать.
Да как всё вокруг посмело выглядеть таким нормальным, когда вся моя жизнь только что перевернулась вверх тормашками?
Я прижала подушку к лицу и испустила крик, нараставший внутри.
Мысли проносились в моём мозгу стремительным водоворотом. Уорнер был прав. Люди не меняются. Моя сестра по-прежнему была ужасным человеком, а я до сих пор достаточно наивна, чтобы вестись на её ложь. Моя машина пропала вместе с моей сумочкой и ноутбуком. Не говоря уж о деньгах, которые я привезла для Тины. С вчерашнего вечера у меня нет работы. Я не находилась на пути в Париж, хотя ещё 24 часа назад план был именно таким. Моя семья и друзья думали, что я выжила из своего проклятого ума. Моя помада испорчена о зеркало в ванной. И у меня есть племянница, у которой я пропустила всё детство.
Я втянула вдох, для гарантии испустила ещё один крик и опустила подушку.
— Ладно. Ты справишься с этим. Ты всё исправишь.
— Закончила себя подбадривать?
Я резко развернулась и увидела Нокса, прислонившегося к косяку и скрестившего татуированные руки на широкой груди.
— Ага, — ответила я, расправляя плечи. — Сколько ей лет?
— Одиннадцать.
Кивнув, я швырнула ему подушку и вошла обратно в номер.
— Итак, Уэйлей, — начала я.
Семейное сходство виднелось в курносом носике, в ямочке на щеке. У неё были такие же жеребячьи ножки, какие были у её матери и меня в её возрасте.
— Итак, тётя Наоми.
— Твоя мама сказала, когда она вернётся?
— Неа.
— Где вы с мамой живёте, дорогая? — спросила я.
Может, Тина сейчас там, перебирает добычу, раздумывает, что стоит оставить, а что лучше испортить забавы ради.
— В Хиллсайд-Эйкерс, — ответила она, смотря мимо меня, чтобы получше рассмотреть торнадо, который на экране раскидывал коров в разные стороны.
— Отойдём на минутку, — объявил Нокс и кивнул на дверь.
Да у меня, судя по всему, времени навалом. Полно времени и ни единой идеи, что делать. Никакого следующего шага. Никакого списка дел, чтобы организовать мой мир в аккуратные и хорошие тезисы. Лишь кризис поверх бардака поверх абсолютного хаоса.
— Конечно, — ответила я лишь капельку истеричным тоном.
Нокс подождал, пока я пройду мимо него, затем следом вышел из номера. Когда я остановилась, он продолжил шагать в сторону выцветшего автомата с газировкой.
— Ты серьёзно хочешь, чтобы я сейчас купила тебе газировку? — озадаченно поинтересовалась я.
— Нет. Я пытаюсь выйти за пределы слышимости ребёнка, который не понимает, что его бросили, — рявкнул он.
Я последовала за ним.
— Может, Тина вернётся, — сказала я.
Нокс остановился и повернулся ко мне лицом.
— Уэй говорит, что Тина ей ничего не сказала. Просто заявила, что надо кое о чём позаботиться, и что её долгое время не будет рядом.
Долгое время? Это сколько, по мнению Тины? Выходные? Неделю? Месяц?
— О Боже. Мои родители, — это их сокрушит. Как будто моего вчерашнего поступка недостаточно. Вчера, проезжая по шоссе в Пенсильвании, я сумела заверить их, что всё в порядке, и я не переживаю какой-то кризис средних лет. И я заставила их пообещать, что они не изменят планы из-за меня. Сегодня утром они отправились в трёхнедельный круиз по Средиземноморью. Их первый большой заграничный отпуск вместе.
Я не хотела, чтобы мои проблемы или катастрофа Тины это испортили.
— Что ты намереваешься делать с ребёнком? — Нокс кивнул на открытую дверь.
— В смысле?
— Наоми, когда копы узнают, что Тина уехала и бросила Уэйлей, она отправится прямиком в детдом.
Я покачала головой.
— Я её ближайшая родственница, которая не является преступницей. Я несу за неё ответственность, — как и за все выходки Тины с тех пор, как нам исполнилось восемнадцать.
Он наградил меня долгим жёстким взглядом.
— Вот так просто?
— Она же член семьи, — кроме того. Нельзя сказать, что я сейчас занята по уши. Я фактически дрейфовала по течению. Впервые за всю мою жизнь у меня не было плана.
И это пугало меня до усрачки.
— Член семьи, — он фыркнул так, будто мой аргумент не имел смысла.
— Слушай. Спасибо, Нокс, за все вопли, поездки и кофе. Но как видишь, мне тут надо разобраться с проблемой. Так что тебе, наверное, лучше вернуться в ту нору, из которой ты выполз этим утром.
— Я никуда не пойду.
Мы снова сверлили друг друга гневными взглядами, молчание сделалось наэлектризованным. На сей раз он сломался первым.
— Прекрати тянуть резину, Маргаритка. Что ты собираешься делать?
— Маргаритка?
Он протянул руку и двумя пальцами выудил лепесток цветка из моих волос.
Я отпихнула его руку и сделала шаг назад, чтобы подумать.
— Ладно. Первым делом мне надо…
Родителям точно не звонить. И я не особо хотела снова вовлекать полицию... если не будет необходимости. Что, если Тина явится через час? Может, первым делом надо было купить ещё кофе.
— Позвони чёртовым копам и сообщи о краже и брошенном ребёнке, — сказал Нокс.
— Она моя сестра. Кроме того, что, если она явится через час?
— Она угнала твою машину и бросила своего ребёнка. Это нельзя спускать с рук, бл*дь.
Этот татуированный ворчливый медведь прав. И это мне очень не нравилось.