— Может, да, а может, и нет. Я воспользуюсь этой возможностью.
— Какими еще возможностями ты собираешься воспользоваться, Кемпнер?
— Отстань, Грейнджер..
— Ладно, поезжай, — усмехнулся Джед.
Ник повернулся и нашел глазами ближайший выход. Но на его пути к долгожданной свободе вдруг возникла медсестра Сандра Ален, профессионал в своем деле и безжалостная сердцеедка.
Откинув назад свои рыжие волосы, Сандра обольстительно улыбнулась.
— Доктор Кемпнер, вы сегодня просто неотразимы. Кто та счастливица, с которой вы проведете остаток вечера?
— Я буду один, — ответил Ник, но тут же пожалел об этом, увидев, как загорелись кошачьи глаза Сандры. Глаза, которые бесстыдно оценивали его, словно он был чистокровным племенным жеребцом.
— Один? — Она положила руку на свою пышную грудь, которая, казалось, вот-вот выскочит из глубокого выреза платья. — Я вам не верю.
— Однако это так. — Ник сделал шаг в сторону двери, чувствуя, что скоро будет свободен, если поторопится. — Я сейчас поеду забирать свою дочь от няни. Был рад вас видеть, Сандра.
Эта женщина была даже настырнее Келси, когда та пыталась добиться своего. У него не оставалось никаких сомнений относительно ее намерений.
— Послушайте, Ник, вышло так, что я сегодня тоже одна. — Сандра взяла его под руку. — Может, вам следует позвонить няне и сказать, что вы задержитесь? Мы будем у меня минут через двадцать.
Ник представил себе, как звонит Мишель и сообщает ей, что едет в гости к сексапильной рыжеволосой медсестре.
— Извините. Не сегодня.
Никогда.
— Я могу что-нибудь сделать, чтобы убедить вас? — Она положила руку ему на пояс.
Тактичность была не самой сильной стороной Сандры, и Ник, чтобы избежать скандала, убрал ее руку и дипломатично произнес:
— Спасибо, но мне нужно забрать дочь.
Медсестра выглядела расстроенной.
— Хорошо. Если передумаете, звоните.
Он не передумает.
— Спокойной ночи.
Повернувшись, она направилась в гущу толпы. Наверное, пошла искать себе новую жертву. Эта женщина не была слишком разборчивой, когда дело касалось мужчин.
Покидая здание, Ник удивился внезапным переменам, произошедшим с ним. Ему предложили ночь горячего секса. Возможно, в недалеком прошлом он и принял бы предложение Сандры. Удовольствовался бы легкомысленными, ни к чему не обязывающими отношениями. Залечил бы таким образом старые раны. Но сейчас подобное времяпровождение утратило для него всякую привлекательность.
Он предпочел вернуться к Мишель Льюис, потому что ее общество доставляло ему удовольствие. Нику нравилось с ней препираться. Он хотел лучше ее узнать. Она была загадкой и в то же время бросала ему вызов.
Но, самое главное, эта женщина знала, чего хочет. Ее уверенность в себе восхищала Ника, в отличие от самоуверенности Сандры. Мишель не походила и на ревнивую истеричную Бриджет. Не была готова довольствоваться ролью незаметной серой мыши, как Габриэлла Рэйни. Она поняла бы его фанатичное отношение к работе, потому что сама относилась к своей точно так же. Кроме того, она души не чаяла в его дочери.
Определенно Мишель Льюис стоила того, чтобы познакомиться с ней поближе. И он обязательно это сделает.
Подходя к дому Грейнджеров, Ник остановился на полпути при виде картины в окне одной из комнат. Картины, которая затронула его душу и пробудила давно забытые чувства.
Мишель и Келси сидели на диване, уютно прильнув друг к другу. Одной рукой Мишель прижимала его дочь к себе, на коленях у нее лежала раскрытая книга. Обе мирно спали.
Эта сцена окончательно убедила Ника в том, что Мишель была особенной. Она заслуживала огромного уважения, и он докажет ей, что его намерения на ее счет честны. И начнет прямо сегодня.
Нику не хотелось их будить, но у него не было выбора. Он тихо постучал в дверь, надеясь, что Келси не проснется. Через несколько секунд послышались приглушенные шаги, и его внезапно охватило приятное волнение.
Дверь приоткрылась, и на пороге появилась Мишель.
— Вы уже вернулись? — удивленно спросила она, протирая глаза.
— Да. Мне хватило двух часов похлопывания по спине и светской болтовни.
Фыркнув, Мишель откинула назад прядь волос. Даже со съехавшим набок конским хвостом она выглядела обворожительно.
— Двух часов? Сколько сейчас времени?
— Начало одиннадцатого.
— Правда?
— Да. Можно я войду?
Ее щеки покраснели, и она попятилась назад. Ник не мог оторвать от нее глаз. В поношенной одежде, с еле заметным макияжем и растрепанными волосами она казалась ему более привлекательной, чем все женщины с сегодняшнего банкета — в элегантных нарядах и с натянутыми улыбками.