Всякий раз, когда становилось больно, он возвращался к мыслям, что электрический стул – это, должно быть, очень похоже. Так легко вспомнить. Но как ни пытался, он не припоминал, как был мертв. Словно жизнь просто потушили. Словно тебя выдернуло из мира. Ни света, ни тепла, ни ангельских песен или дьявольских кнутов. Просто все кончено.
Может, поэтому призраки и цепляются за нашу реальность, сообразил он, что больше некуда идти. Некуда.
Какая жалость, подумал он с легкой усмешкой. Да. Мягко говоря.
Сэму этого лучше не знать.
Сэм вспоминался ему так же легко, как и боль. Не потому что он был младшим братом – занозой в заднице (хотя, определенно, был), а… потому что он был Сэмми. Он был жизнью Дина, его дополнением и основой. Всем, что было в нем прекрасного и ценного. Братом, которого он вырастил. Братом, которого защищал. И горше всего становилось от мысли, что придется оставить Сэма. Свое высочайшее достижение и самую большую ошибку.
Дин помнил мгновение, когда вся его нормальная жизнь перевернулась вверх дном. Отец раньше никогда не смотрел на него так, не говорил таким тоном, как тогда, когда сунул закутанного в пеленку Сэмми ему в руки, приказав вынести на улицу. С той минуты все изменилось, он вцепился в Сэма, а остальное перестало иметь значение.
Поверить не могу, что брошу тебя здесь одного. Если б отец был здесь… Знаю, вы готовы вцепиться друг другу в глотки, но тебя бы это хоть отвлекло, ха!
Господи, Сэм, - подумал он, смаргивая слезы, - мне так чертовски жаль.
***
Умирающим многое позволено, рассудил Дин и прижал к уху запрещенный предписанием врача мобильник, звоня отцу впервые за все время, что он провел в больнице. Как и всегда, автоответчик. Конечно, Дин знал, что так и получится, знал, но в глубине души отчаянно надеялся, что на этот раз будет по-другому.
Хотя бы один раз, черт побери…
- Это Джон Винчестер. Если у вас что-то срочное, позвоните моему сыну Дину…
А Дину-то кому звонить? – сквозь слезы подумал он с нездоровой саркастической ухмылкой.
- Папа… – Дин замолчал, почувствовал, как сжалось горло, это оказалось сложнее, чем он думал. Он понял, почему так тянул со звонком. Больше ничего не сказав, Дин повесил трубку.
***
За что цепляются призраки. – Сэм перечитал заголовок.
Дин проснулся, когда сквозь паутину мыслей в голове прорвался голос брата - будто солнечный луч достиг морского дна, освещая глубины, где тонешь, теряешься, пока что-то знакомое не укажет дорогу наверх.
Вот уже несколько дней он просыпается с мыслью о том, что однажды даже этот голос не сможет поднять его на поверхность.
Так только быстрее концы отдам, подумал он. Черт, как бесит. Но какого хрена? Он злится сейчас потому что все еще достаточно живой для этого. Когда умрет – ему будет плевать. Его уже ничто не будет волновать. И эта мысль в чем-то даже успокаивала. Но в то же время расстраивала до ужаса.
- Дин, ты спишь?
Должно быть, он промычал что-то в ответ, потому что в голосе Сэма послышалась улыбка, а тон его стал громче, увереннее, и, к удивлению, в нем чувствовалось что-то похожее на гордость собой. Словно разбудить брата было для него личным достижением.
Каждую ночь она рассказывала сказку… в надежде, что его интерес сохранит ей жизнь…
Плохо, что у меня нет тысячи одной ночи, мрачно подумал Дин.
На сегодня Сэм выбрал записи о предметах, которые держат призраков в этом мире. Дин то дремал, то просыпался, но и сам помнил достаточно из дневника, чтобы заполнить пробелы.
Я помню это, подумал он с уверенностью, когда Сэм начал читать о домах с привидениями. Он быстро уснул, а позже услышал, как Сэм рассказывает об одержимой кукле.
По словам отца, вещи, ценные для тех, кто не нашел покоя после смерти, наравне с останками могут удерживать призрака в этом мире. Он знал это наверняка, так же, как знал, что посолил и сжег все свои странные нечистые предметы.
Сэм рассказал, что отец сжег ковбойскую шляпу из-за того, что напоминала об отношении к неверности.
- Ну и шизануто это выглядело, - шепотом согласился Дин.
- Чего? – переспросил Сэм.
Черт тебя побери, Сэм, подумал Дин, я тебя и полумертвый слышу, а ты бы, по крайней мере, слух напряг немно…
С трудом подняв руку, он сдвинул с лица кислородную маску.
- Шизануто.
- Знаю, - согласился Сэм. – А что такого странного сжигал ты?
На мгновение Дин задумался, чуть было не поддался сну, вот только Сэм с серьезным взглядом ждал ответа. Голова кружилась, и Сэм, должно быть, заметил по нему, прижал кислородную маску обратно к его рту.
- Спасибо, - прошептал Дин, пытаясь не беситься слишком сильно. – Черные труселя.
Сэм прыснул.
- Прости, что?
- Кто так извиняется, чувак? – простонал Дин. – Боже, поверить не могу, что мы родственники.
- Да ну тебя слушать, придурок, - захохотал Сэм. – Ответь уже на вопрос.
- Каждая девчонка, надев их, становилась просто ненасытной, - сказал Дин, слегка покашливая. – Пришлось сжечь, когда они оказались у очень удачливой черной вдовы. Ну, ты понимаешь, что должно было случиться. Она находила мужей, присваивала их деньги, а потом убивала. Обычная психопатка со сверхъестественным бельем. Гадость какая. Бог знает, где они раньше были… - он побледнел и заметно вздрогнул.
- Как, черт возьми, она тебя не оседлала? – спросил Сэм, подкалывая брата за особое внимание ко всем юбкам, в число которых, несомненно, входит и сверхъестественно ненасытная женщина.
- Думал, она горячая штучка, - признался Дин. – Но, скажу тебе, ни разу до этого не видел, чтобы отец заинтересовался кем-то после мамы. Только больше злился на меня, наверное, и выглядел подавленным, выпотрошенным. Так, будто боролся с этим и проиграл. Да я и так знал, что это невозможно. Он ни на кого бы не засмотрелся.
Он глубоко вздохнул.
- По крайней мере, есть легенды, что жесткая стирка вымыла бы из них всю мощь. От одной только мысли, что до этого их не стирали, было гадко, да и у меня не было в планах вламываться в прачечную с этим дерьмом. Но я нашел еще одну легенду… - Дин усмехнулся. – Силы исчезнут, если их оденет парень. Об этом я бы и хотел рассказать больше всего, если б позвонил попросить помощи в охоте. Боже мой… ну, мы с отцом просто сожгли их. Это было забавно.
Сэм улыбнулся, но тут же снова поник.
Не надо было упоминать отца, подумал Дин.
- Я бы Импалы домогался, - сказал он.
- Знаю, - коротко ответил Сэм. Казалось, он опять злился, и определенно думал о том утре, когда узнал, что Дин умирает. Дин тогда пошутил про заботу о машине, иначе явится за ним в виде призрака.
Не смешно.
Чуть-чуть смешно, - ответил тогда Дин, вызвав у брата легкую улыбку, потому что всегда знал, как подбодрить Сэма.
- А ты бы на моем месте приставал к ноутбуку, - поддразнил его Дин. – Или я сам, черт побери. Включал бы порно всякий раз, как ты пытался учиться.
***
Спустя несколько часов Дин проснулся и увидел, что Сэм уснул на стуле прямо у его кровати, так близко, насколько возможно.
Господи, ну ты и дылда, вдруг подумал Дин, глядя, как вытянуты его руки и ноги и свисает набок голова. Не под тебя стул делали, братец.
Дневник лежал на одеяле, рядом с Диновой рукой. С легкой улыбкой он взял его и, поморщившись, устроился повыше, чтобы немного почитать. Его одолевала скука, а смотреть телевизор не хотелось. К тому же, он чертовски не хотел разбудить Сэма, который явно был не в лучшей форме.
Дин не помнил, на чем остановился Сэм, когда он уснул. Пока брат был рядом, пока они болтали о чем-то, Дину становилось спокойнее, так он хотя бы знал, что не сойдет с ума в этом ужасном месте.