Вопреки моим опасениям Мусаями от души расхохотался, сорвавшись в конце на свистящий кашель.
— Он мне нравится. Кто это?
Я погрузился по шею, уселся на скамеечку, установленную внутри бочки, и с наслаждением выдохнул. Все раны мгновенно начали болеть и саднить, но ощущения от купания всё перекрывали.
— Друг, бывший сослуживец. Ему можно верить, если ты об этом.
Бороду Мусаями носило волнами туда-сюда, из-за чего она напоминала водоросли.
— Как скажешь, как скажешь… — ответил старик. — Ладно, давай без предисловий. С чем ты пришёл?
— Мне нужно оружие, — чем мне нравился этот японец — с ним всегда можно было говорить в открытую, без утайки, хитростей и подлостей. У него, конечно, были и очень неприятные минусы типа своеобразного кодекса чести и звериной жестокости в отношении тех, кто ему не следовал, но в целом он был адекватней многих в этом сбрендившем городе.
— Какое-то особенное? — Мусаями склонил голову.
Я кивнул:
— Что-нибудь потяжелее.
Старик пожевал губами.
— Надо понимать, денег у тебя нет… — это прозвучало одновременно и как вопрос, и как утверждение.
— Есть, но недостаточно. Пара сотен, не больше.
— Ха! — Мусаями дёрнул головой. — Да уж, и правда недостаточно… Ты хочешь одолжить?
Я вспомнил предыдущие пару раз, когда меня приводили в баню, и поёжился от холода, даже несмотря на то, что сидел в горячей воде.
— Нет. Никаких долгов. Я хотел спросить, можем ли мы сделать что-нибудь для тебя?
Старик одарил долгим взглядом Эрвина, сидевшего в бочке с таким выражением лица, будто это был адский котёл, затем повернулся ко мне:
— Знаешь… Думаю, можете.
— О, отлично. Расскажешь? — я обрадовался, но это было сильно преждевременно, потому что работа могла оказаться очень непростой и мы с Эрвином её бы не потянули.
— Не знаю, слышал ли ты, но у меня сейчас что-то вроде контракта с префектурой нашего района. Они платят мне, а я помогаю очистить нижние уровни от тех, кто их когда-то захватил.
Эрвин навострил уши.
— В прошлом месяце я заключил договор на передачу одного здания, — неторопливо продолжал вещать Мусаями. — Небольшой блок апартаментов, очень старый. Расположен относительно высоко — у нас в районе шесть уровней, он на третьем. Четыре этажа, сорок восемь квартир. Осложнений не должно возникнуть, это всего лишь жильё, а не крепость какой-нибудь банды. Если будет нужно, я помогу со снаряжением и заплачу за работу пятьдесят процентов от суммы, которую заплатил бы своим людям. На покупку пары хороших стволов, — Мусаями подчеркнул интонацией слово «хороших», — вам точно должно хватить.
В воздухе повисли синие цифры.
Сумма была достаточно крупной для того, чтобы покрыть наши расходы, но явно недостаточной для такого нелёгкого дела.
— Может, семьдесят процентов? — осторожно предложил я.
Мусаями поморщился, и температура воды в бочке упала ниже нуля.
— Маки, рынок снаружи, там и торгуйся. Ты меня знаешь. Я не жаден и никогда не пытался состричь с овцы шкуру вместе с шерстью. Мои расценки — реальные. Если хочешь, можешь поискать деньги в другом месте, но я уверен, что никто не даст столько же.
Шестерёнки в голове вращались с бешеной скоростью, интуиция просчитывала, какое решение будет наиболее выгодным. Уйти и попробовать найти ещё что-нибудь? Нет, не вариант. Вряд ли я что-то отыщу с моей-то репутацией мазилы, разве что выбивание денег с должников, а это дело долгое и неприбыльное. Мусаями прав: сомневаюсь, что кто-то предложит больше. К тому же в дело вмешивалось слишком много «если», главным из которых было: «А если я совсем ничего не найду?»
— Можно посмотреть? — спросил я, откидываясь на спину так, чтобы горячая вода доставала до подбородка.
Через несколько мгновений перед глазами повисло уведомление о входящем сообщении, рядом с которым маячило фото одного из толстомордых охранников Мусаями: у старика не было никакого «железа» в башке, в этом смысле он был старомоден в той же степени, что и его кодекс чести.
Ссылка привела меня на популярный стриминговый сервис. Оказывается, над искомым зданием прямо сейчас кружила пара дронов.
Я присмотрелся: обычная неприметная четырёхэтажка, в виде буквы «U». Четыре подъезда, маленький двор, на крыше — площадки для вертолётов и летающих машин, на территории — небольшой гараж. Да, похоже, когда-то домик был очень милым, но сейчас всё загажено до неузнаваемости, замусорено и разрисовано. К самому дому сделали кучу хлипких пристроек из дерева и пластика — мне особенно не нравился самодельный балкон на четвёртом этаже, возведённый на остатках строительных лесов. Во дворе, на крыше и вообще почти на всей свободной площади торчали уже знакомые мне мусорные лачуги, палатки и навесы, из-за которых дом напоминал древний коралловый риф.