Я понимал.
За окнами кто-то трижды громко посигналил, сквозь песню до моих ушей донёсся крик «Козёл!» Я по привычке попытался включить усиление слабых звуков, но такой функции в моём новом теле не было.
— Чёрт… — я зачем-то потянулся к голове и ощупал ухо.
— Что? — поинтересовался Эрвин и сделал ещё один глоток. — Никак не привыкнешь?
— Угу, — пробубнил я. — Какие-то действия пытаюсь сделать на автопилоте, а потом вспоминаю, что не могу.
Скаут развёл руками, чуть не сбив со стойки мисочку с крекерами:
— Привыкай. Что нашли. Я рассказывал тебе, как это было?..
— Раз десять, — проворчал я.
— Говорю ему, слушай сюда, Юнгер ты или Адам, хрен тебя знает! Убью я эту твою Нтанду! Убил бы и за просто так, но раз Маки ван дер Янг готов прямо сейчас отдать богу душу, делай что хочешь, но чтоб он жил!
— Я помню! — сложно было сохранять самообладание, выслушивая одну и ту же историю по десятому кругу, но очень уж Эрвин любил её пересказывать, каждый раз добавляя всё новые подробности.
— А Юнгер и отвечает: я, мол, не обещаю, но честно постараюсь. И постарался, представляешь?.. Я тащил твой труп на себе, Маки! Тащил!.. Потом в…
— Да-да, — не выдержал я. — Я всё помню! И про то, как ты меня вытащил из дата-центра, и про то, как угнал машину, и про то, как вломился в клинику, и про то, как Юнгер пригнал на первом же попавшемся такси целых три тела. Только заткнись, ради всего святого.
— Два делали операцию третьему! — кивнул напарник, пропустив последнюю реплику мимо ушей. — А я бегал рядом с Мачи Но Ха и орал, что всех порублю на салат, если что-то пойдёт не так!
Я закатил глаза:
— Уверен, ты очень помог.
— Ай, ну тебя… Ещё! — Эрвин потряс в воздухе пустым стаканом.
Скрутить горлышко у новой бутылки, налить до половины, добавить льда:
— Ты уже знаешь, чем будешь заниматься? — полюбопытствовал я. — Если хочешь, оставайся тут. Работа всегда найдётся.
— Дай угадаю, хочешь, чтоб я был вышибалой? — ухмыльнулся напарник.
— А почему бы и нет?
— Хотя бы потому, — высокомерно ответил скаут, — что у меня девять миллионов на счету!
— О, так значит ты можешь расплатиться за бухло? — съязвил я.
— Могу, — глоток. — Но не буду.
— Ладно, и всё же. Оставайся! Отставникам лучше держаться вместе, мало ли что?
Эрвин скривился так, будто я вместо виски налил ему уксус.
— Не-ет. Это твоя пенсия, Маки, не моя. Это ты можешь провести тут ближайшие сорок лет, протирая стаканы и кайфуя от того, что ничего не меняется, а я от такой жизни через неделю волком взвою.
— А от какой не взвоешь? — я подобрался, заранее зная, что услышу.
— Соберу банду, буду чистить город от всякой чёрной мрази. Схожу для начала к Мусаями, может, у него найдётся работа. А не найдётся — всё равно не стану сидеть без дела. Раз даже ты под наркотой сумел навести в гетто шороху, у меня и подавно получится. А может быть — кто знает? — соберу личную армию и захвачу какое-нибудь маленькое государство. Впервые я совершенно свободен и ничто меня не ограничивает! Девять лямов, Маки! Да я за эти деньги целый полк соберу с техникой, авиацией и артиллерией — и разъебу всю Африку вдребезги! Дух захватывает, правда?
Я всплеснул руками:
— Но какой в этом смысл?!
— А какой смысл во всём? — ухмыльнулся скаут. — Только пожалуйста, не начинай снова читать проповеди, а то я и так спать хочу. Это просто весело.
— Псих, — покачал я головой.
— Может быть, может быть, — закивал скаут. — А может быть, я единственный в этом мире знаю, что хорошо, а что плохо. Может быть, моё субъективное мнение и есть объективная истина, а?
— Иди к чёрту, — огрызнулся я.
Пауза, заполненная неловким молчанием. Песня стихла.
— Есть ещё монетки? — спросил напарник.
— А Мама в твоей системе координат — это хорошо или плохо?
Впервые я видел, чтобы человек трезвел так быстро. Скаут подобрался, напрягся и крепко стиснул челюсти, мгновенно став похожим на железную статую самого себя.
— Некоторым вещам, Маки, — отчеканил Эрвин, — лучше остаться в прошлом. Понял?
Мы долго смотрели друг на друга, не мигая. Скаут — с насмешкой, я — жалея, что не могу испепелить оппонента взглядом.