========== Глава 1. ==========
– Давно не виделись, Страж. Пропустишь?
Страж приветливо зашевелил ветвями. С него вспорхнули всполошенные птицы: их крики разнеслись эхом над горами. Ао кивнул ему в ответ, и врата из корней пред ним отворились. Страж зашелестел листьями, судача о чем-то на своем, понятном лишь ему, языке.
Немногие знали, что тут, за горным массивом, есть лес. Не самый обычный – точнее быть, не обычный вовсе. Лес тысячи видов или же Мертвый лес. Место, где обрели покой многие маги, связанные с природой – стихией земли. В их числе его родители.
Ао нашел знакомую тропинку – еле заметную. Все-таки тут редко кто бывал из живых. Да и Страж не пропустит обычных людей – исключительно с даром. А их нынче мало. Это раньше почти каждый рождался с даром, а теперь…
Вечнозеленый лес встретил тишиной. Тут редко встретишь какое животное, чаще птиц, которые вили гнезда там, в глубине леса, где виднелись густые заросли высоких деревьев.
Тут же, на окраине, растения маленькие – кустики, цветы, травы. Чем дальше вглубь – тем выше лес. И тем больше лет здешним представителям фауны.
Оно и понятно, почему выше-то. В былые времена и маги сильнее были, поэтому и то, что проросло, впечатляло размерами.
Когда-то и его – Ао – принесут сюда, положат на свободное место, а неживое его тело оплетут травы, заберут, спрячут . И прорастет на месте том куст или деревце. Но это будет потом, хотя Ао часто представлял, каким растением станет он. Ядовитым, колючим или же чарующим своим цветением?
Это будет зависеть не так от силы его дара, как от избранного пути. От поступков, характера и даже возраста, но никак от одного дара, как, заблуждаясь, считало большинство.
Растения то кучками, то поодиночке, но у каждого камень: на нем высечено имя похороненного тут. Ао любил рассматривать их, слушать шелест. Были тут и тихие, и буйные – к себе не подпускали, видимо обозленными погибали.
Он знал безопасные тропинки. Когда-то путь сей показал ему Оди – давно же это было. Жаль только, что Оди дара не носил, и похоронен он на обычном кладбище, в земле.
Ао вздохнул, в мыслях своих чуть не наткнувшись на куст ярко-оранжевой окраски. Явно ядовитый – рядом лежала мертвая птица.
Камни и растения его родителей находятся на небольшой полянке. Тут достаточно места для десятка могил, однако, рядом никого не было. Все из-за агрессивного к посторонним растения отца. Ао ступил на поляну, улыбнувшись. Пока дошел, то полы одежды намокли от утренней росы. Солнце недавно взошло.
Он почувствовал то, что растения узнали его. Всегда узнавали.
Папа его – омега Сифи – высокий кустарник с красивыми желтыми цветками, а отец – альфа Самаэль – колючее дерево с гибкими ветвями.
Наверно, они такими и были при жизни – папа хрупким и прекрасным, отец же – храбрым защитником. А то, как переплелись их ветви, не оставляло сомнений в их сильной связи. Впрочем, дедушка Каси мало говорил о своем сыне-омеге и его муже. Ао и знать не знал, при каких обстоятельствах их убили, будто это строжайшая тайна.
Знал только, что папа его был носителем дара. Носил в себе, чтобы передать детям – что и должен сделать любой носитель, при этом дар не используя – нельзя. Есть поверье, что из-за этого и выродились маги – потому что омеги-носители расходовали то, что должны были отдать. Он же с братом – близнецы, и дар от папы разделили еще в утробе. Только разница в том, что брат его альфа, и частицу магии свою он развивает, а вот ему, омеге, это запрещено.
Но Ао не Ао, если бы запретам следовал. Интерес в нем победил. Да и обидно – почему это беты и альфы могут справиться, а омеги слабы для этого? Кто это так предрешил?..
Да, Сифи носил дар, поэтому он тут. А был ли магом его отец, он не знал. Знал только имя. Оно и понятно: написано на камне ведь. Имя и ничего не значащая фамилия – такая пропала после его смерти – Ао узнавал. Это значит, что он и был последним представителем. И скорее, простолюдином. Нет, не последним. Есть он и Браяр. И возможно они носят частички дара отца, но он слишком слаб, чтобы проявиться.
Ао много думал о судьбе родителей. Он не считал себя сиротой, ведь они есть – пусть и не в человеческом образе.
***
– И где вы были с утра, юный омега? Объяснитесь!
На верхней из ста двадцати ступенек стоит дедушка Каси. Он грозно нахмурил брови, что не сулило ничего хорошего и скрестил руки на груди. То, что дедушка зол заметно не так по его бровям, как по зеленому цвету одежд. Яркому. Каси обычно выбирал приглушенные тона, в силу его возраста, но вот когда злился…
Ао неспешно направился наверх. Первая ступенька, вторая. Примерно на сороковой Ао сбился со счета и посмотрел вверх. Состроил виноватый вид приличия ради. Но дедушка неумолим и хмур.
– Не сутультесь, юный омега! Я жду объяснений, неужели вы думаете, что избежите наказания?
Ао считает заново. Первая, вторая, третья… вторая, первая и вниз. Он бежит, ему весело. Всегда весело, когда дедушка Каси кричит на него. До того его слова пропитаны моральностью, что хочется сказать ему это прямо в лицо. Рискованно, да, это с виду дедушка хрупкий и старый, на самом деле такие затрещины дает, что шею сломать может!
Но Ао знает, что в этот раз его наказывать не будут. Завтра он должен выглядеть наилучшим образом. Он едет в Мюрей. Наконец-то!
– Куда?! Вернитесь немедленно! Что за ребячество? – голос дедушки Каси все дальше.
Он ловко перепрыгивает ограду из живых растений и бежит к выходу из парка. Куда-нибудь, главное, прочь отсюда, где он вынужден будет слушать нравоучения. Скучно!
У арки-входа его ловят стражники. Веселый задор пропадает в тот же миг.
Дедушка Каси смотрит свысока, смотрит с осуждением. Ни капельки тепла в желтых глазах, которые пусть и выцвели и казались мутными, но так же пугали, как в детстве. Желтый цвет глаз – королевская кровь.
У Ао красные. Видно, гены отца-простолюдина повлияли. Зато у брата желтые.
После Ао приходится долго объясняться и заверять, что навещал он давнего (выдуманного) друга перед отъездом. Знал бы дедушка, что Ао был в Лесу…
Одной тайной больше – какая разница?
Ао терпеть не мог, когда лгут ему, но сам лгать не брезговал. Так естественно, что от правды едва отличить. Актерское умение он считал главным (и единственным) своим талантом.
Трехчасовую лекцию о нравственности и морали в исполнении дедушки слушать пришлось. Ну как, слушать… Аой пару раз уснул и снилось ему, как побеги отрывают Каси его длинный язык.
– …Вы все поняли, юный омега?
Ао кивнул и его наконец отпустили. Одна польза: под монотонный голос дедушки хорошо высыпаешься. Как колыбельную послушал (точнее быть, прослушал).
***
С детства Ао готовили к тому, что он должен пробраться во дворец и покорить молодого альфу-наследника. Его учили танцам, наукам, музыке и конечно же, обольщению. От него, как от сына прекрасного Сифи, ожидали успехов. Однако, кроме как магией, Ао ничем особо не интересовался.
Ао учили тому, что должен знать и уметь благородный омега, и даже большему. Он умел играть на редкостном инструменте – роэ – с тремя сотнями струн, расположенных по особому порядку, от чего звук выходил приятным и необычным: звонким, как капли дождя.
Ао вспоминал, сколько раз резал пальцы о тончайшие струны, сколько крови повидал проклятый роэ. Все так восхищались его игрой, а он ненавидел каждый звук.
Из всех инструментов он жаловал, разве что, ударные. Там-то Ао мог выпустить эмоции, однако, «погремушкой», как называл инструмент из-за схожести с детской игрушкой, много не выпустишь – надоедает.
Он бы желал, скорее, владеть оружием – как брат. А Браяр был одним из лучших мечников в свои тогда еще пятнадцать. И Ао решил, раз они кровные, то и у него выйдет найти общий язык с оружием.
Однако, к острым предметам его не подпускали, зная удачливость омеги, который умудрялся и листом книжки порезаться. Поэтому пятнадцатилетний он украл кинжал у брата, попробовав прокрутить тот так же ловко, как делал это Брай. В итоге чуть не отрезал себе палец. Крови было меньше, чем слез воспитателей. Которых после наказали, ибо недоглядели.