Процедура повторялась. Каждую аристократку передавали охране с той же скрупулёзностью и тщательно проверкой документов. Что касалось молодых мужчин, то с ними было немного проще — после короткой идентификации их просто передавали представителям родов или охраны.
Однако несмотря на разрядку и убытие уже пары десятков машин с аристократами и охраной, толпа у ворот не уменьшалась. Наоборот, с каждой минутой к дворцу прибывали новые люди. Их ряды густели, и только строгие действия гвардейцев удерживали общий порядок.
Каждая минута приносила новую волну беспокойства. Перепуганные родственники начали стягивать к дворцу дополнительные силы, а новости о случившемся разлетались по столице, как лесной пожар. В воздухе витало предчувствие, что эта ночь не закончится спокойно.
Придворцовая площадь замерла, будучи поглощённой напряжённым ожиданием. Звуки, казавшиеся ещё недавно монотонным гулом недовольных голосов, стихли. Среди охраны аристократов, ожидавших за воротами, прокатился недовольный шёпот. Десятки человек подняли головы, их взгляды устремились в ночное небо.
Вдалеке, за силуэтами гигантских сосен, раздался мощный грохот, словно сама земля сотряслась от ярости неизвестной силы. На горизонте взвилось пламя, на миг озаряя округу кроваво-оранжевым светом.
— Кажется, там жарко, — бросил кто-то из толпы.
Офицер, возглавлявший гвардейцев, нахмурился, проследив за взглядом большей части людей. В этот момент его рация ожила, и голос на другом конце сообщил:
— Каштан-один базе. Первый блокпост уничтожен.
Эти слова прозвучали как раскат грома. Мужчина напрягся, мысленно понимая, что «началось», но тут же взял себя в руки. Повернувшись к своим людям, он громко произнёс:
— Ускоряемся, ребята. Сосредоточиться! Выпускаем по трое.
В следующую секунду ночное небо над дворцом расцвело яркими вспышками. Зловещее мерцание ракетного огня перемежалось с грохотом разрывов. Зенитные орудия ПВО начали свою работу, разрывая полотно ночи мерцающими огненными точками.
В то же время над дворцом вспыхнул магический барьер. Прозрачный купол засиял ярко-белым светом, как будто ночное небо преломилось, отражая чью-то зловещую мощь. Несколько низколетящих ракет, прорвавшихся сквозь кордоны ПВО, ударились в барьер и мгновенно испарились, оставляя за собой только волны света и грохот.
Толпа невольно ахнула, люди начали переговариваться громче — на их глазах творилось казалось бы немыслимое — неожиданной атаке в самом сердце империи подвергся не какой-то там банк или здание университета, а императорский дворец.
— Это что, из реактивной артиллерии били? — вырвалось из толпы, и сразу несколько голосов на разный тон подтвердили эту безумную догадку.
— Барьер держится, — сухо сообщил кто-то из гвардейцев, стоящих рядом с офицером.
— Таким макаром им его никак не уничтожить, — отрезал другой.
— Для этого здесь они, — сухо заключил командующий офицер, коротким кивком головы указывая на толпу одарённых, волками уставившихся в сторону дворца и входных ворот.
Из рации вновь донеслось:
— Противник активен. Обнаружены мобильные установки на юго-западном направлении. Требуется огневая поддержка.
Взрыв, прозвучавший ближе, заставил окружающих инстинктивно едва заметно пригнуться. Лица людей отражали смесь удивления и любопытства — по обе стороны сейчас находились опытные воины, видавшие такие картины далеко не раз в своей жизни. Необычным сейчас было только место внезапно закрутившихся событий.
Взрывы продолжались, но барьер дворца, сияя, легко сдерживал волну ударов. С каждой новой вспышкой казалось, что воздух становится гуще и холоднее.
Глава 2
Тесное помещение встретило меня запахом сырости и чего-то давным-давно затхлого, будто здесь не проветривали годами. Серые обшарпанные стены с выбитыми углами были тускло освещены жёлтой лампой, свет которой с трудом пробивался сквозь пыльный плафон. Комната оказалась крошечной — едва ли больше двух метров в ширину и длину. Единственное, что здесь выглядело прилично — это тёмный матрас, лежавший на узкой кровати у стены. В отличие от остального, он выглядел неожиданно чистым и удобным. Рядом стоял металлический стул с облезшей краской, дополняя минималистичный, если не сказать убогий, интерьер. Воздух был тяжёлым, как в подвальных помещениях, но к счастью, тёплым. Вот только громоздкие наручники на запястьях сводили на «нет» любую попытку устроиться комфортно.
Алиса сидела рядом, свесив ноги и нервно постукивая пальцами по коленям. Её взгляд то и дело перебегал с меня на двери камеры и обратно, словно пытался найти ответы там, где их быть не могло.