— Вы как, все живы? — сказал я, осматривая лица людей, едва мы оказались на небольшой полянке, через которую шёл Глеб со своей охраной.
Вопрос был скорее риторическим: информацию о том, что человеческих потерь нет, мне донесли почти сразу, как бесы смогли в этом убедиться. Взрыв, хоть и был достаточно мощным, чтобы полностью уничтожить установку, но при всём этом серьёзного вреда одарённым нанести не мог. Не та мощность, не те материалы и, в конечном счёте, не та цель — им важно было не позволить, чтобы станция досталась нам. И это им удалось. В следующий раз при наших с ящерами взаимодействиях это стоит учитывать.
— Вашими молитвами, — улыбнулся Якушев, появляясь из-за дерева и отряхивая одежду.
Княжича сюда вёл один из моих бесов. От перемещения Андрей отказался, сославшись на то, что его и так подташнивает. Признаю, у таких скоростных передвижений по Изнанке есть свой побочный эффект, к которому далеко не просто привыкнуть. Хотя мои друзья, казалось, уже относились к этому вполне спокойно.
Принц же на мой вопрос ограничился коротким кивком. Он стоял с напряжённым лицом и от каких-либо комментариев предпочёл отказаться.
— В общем, несмотря на то, что нас немного прервали, мои планы не изменились, — произнёс я, окидывая собравшихся взглядом. — Я намерен отправиться в разлом. Андрей, ты со мной?
— С предвкушением ожидаю, — кивнул княжич, и голос его звучал жёстко. — Хотелось бы поквитаться, — добавил он, стряхивая обнаруженный на плече кусок земли.
— Славно, — коротко ответил я, переводя взгляд на цесаревича. — Тебя, Глеб Владимирович, перенести во дворец или предпочитаешь здесь дождаться нашего возвращения?
— Мы останемся здесь, — произнёс он после короткой паузы. — Тем более, нужно встретить группу учёных-исследователей, чтобы они могли без всяких проволочек добраться до того, что осталось от базы, и приступить к работе.
— Учёных-исследователей? — нахмурившись, переспросил я. — Меня никто об этом не предупреждал.
— А ты что, против, Алексей Михайлович? — в тон мне произнёс цесаревич.
— Мог бы быть, если бы кто-то удосужился спросить, — холодно ответил я, выдерживая его насторожившийся взгляд.
Напряжение между нами с Романовым быстро возрастало. Казалось, ещё недавно мы бились едва ли не в составе одного отряда, я спасал его жизнь, их дворец и сам род. Они же, со своей стороны, всячески помогали мне вернуть имя моего дома, наше влияние и деньги, а также своим авторитетом прикрывали от находящихся в нерешительности «спящих» врагов. И как же быстро всё сейчас менялось… Сегодня я отчётливо ощущал, что меня уже не поддерживают, а скорее пытаются приструнить, поставить на место, наказать.
Есть ли у господствующей в нашей империи семьи моральное право на такие действия? Думаю, если быть честным и стараться смотреть объективно, то, пожалуй, да. Моё самоуправство действительно порой выходит далеко за пределы допустимого. Но я прекрасно помню и то, что позволялось моим врагам, как эти самые рамки для них раздвигались, и как всё это сходило им с рук. Готов ли я теперь мириться с таким отношением? Увы, но нет.
Конечно, противостоять императору и его сыну открыто, то бишь идти на бунт — глупость редкая. Даже если не задавят силой, то объявят вне закона — жить в таком случае в этой империи мне станет тяжело. Однозначно пострадает княжество. А свергать власть Романовых и в целом думать в эту сторону в мои планы сейчас точно не входило. Следовательно, нужно действовать иначе: искать лазейки и оставаться в рамках правил, но при этом отстаивать своё. Иначе уважать не будут. Только пользоваться.
— Это дело государственной безопасности, князь, — твёрдо, можно даже сказать жёстко, произнёс принц. — Угроза даже не имперского, а планетарного масштаба. У нас нет времени на лишние разговоры и увещевания. Земли и территории любого княжества, будь то твоё, Пожарских, Белорецких, Островских или кого бы то ни было, будут использованы во благо империи нашими силами в случае нужды. И ты не можешь этому противиться.
На этих словах его взгляд заострился, словно он хотел уловить на моём лице малейшее выражение недовольства, протест или намёк на сопротивление. Неожиданно напряглись и бойцы его охраны. Их жесты, казалось, синхронизировались: кто-то сжал оружие крепче, кто-то чуть повернул корпус. Всё это были мелочи, но я замечал их, как и мои люди. Впрочем, это они зря.
Что же касалось слов Романова… это были прекрасные аргументы. Я бы даже сказал довольно справедливые, если бы не одно «но». Формальные допуски, разрешения на проезд и какие-либо работы всегда, абсолютно всегда согласовывались между соответствующими службами, а при нужде – и главами княжеств с монархом лично. В моём же случае это была вполне очевидна демонстрация — в аристократическом обществе все эти нюансы играли важную роль, и не замечать их было нельзя.