Слуга в строгом мундире незаметно наполнил бокалы, двигаясь по залу едва слышными шагами, и, закончив свои дела, направился к выходу. Этот момент принц посчитал подходящим для того, чтобы начать разговор. Глеб отложил приборы и поднял взгляд на родителя.
— Со стороны города мы полностью их блокировали, отец, — начал он, дождавшись, пока слуга скроется за дверью. Его голос звучал уверенно, но в нём угадывалась тень беспокойства. — Они в полукольце и не смогли бы пройти мимо нас.
Император поднял на него внимательный взгляд, чуть приподняв бровь, и отложив столовые приборы, неспешно ответил:
— Тогда как им удалось открыть портал?
— Не вижу другого варианта, кроме как использование бесов, — Глеб нахмурился, поджав губы. — И я думаю, они будут готовиться к выводу войск из Москвы. С учётом провала обоих наступлений на границах империи, здесь им больше ничего не светит.
Император наклонил голову, задумчиво скользя взглядом по золотому узору на краю бокала.
— Тогда мы их легко уничтожим на открытой местности, — произнёс он после короткой паузы. — Думаю, Наумов на это не пойдёт.
— Согласен, — принц слегка кивнул, глядя на отца. — Но что ему ещё остаётся? Продолжать удерживать толпу людей в заложниках, окончательно втаптывая в грязь своё некогда благородное имя?
Владимир Анатольевич чуть улыбнулся краем губ, но улыбка эта была скорее горькой, чем ободряющей.
— Его сейчас не имя беспокоит, а выживание, Глеб, — произнёс он, отставляя бокал в сторону.
Принц нахмурился, словно обдумывая эти слова, и, слегка потерев подбородок, ответил:
— Думаю, ты прав. Что касается нашей работы, то армия хоть сейчас готова штурмовать. Все только и ждут приказа.
Император откинулся на спинку стула и посмотрел на сына, его взгляд стал чуть мягче.
— И чего же ты ждёшь?
— Посоветоваться приехал, — честно признался Глеб. Он так и не притронулся к своей еде, что не ускользнуло от внимания отца. — Там действительно много гражданских. И Наумовы их не выпускают. Жертв будет… колоссальное количество.
Император чуть прищурился, его взгляд стал изучающим.
— Полагаю, у тебя есть какое-то конкретное предложение.
— Да, есть, — принц кивнул, выпрямляясь в кресле. — Я понимаю, что с точки зрения рейтингов и политически, может быть недальновидно возвышать и приближать так сильно одного конкретного человека, но сейчас именно тот случай, когда я готов на всё это наплевать. Черногвардейцев и его бесы могут нам здорово помочь в этой битве. От эвакуации гражданских до помощи в уничтожении мятежников. Вот мои мысли, отец.
Император выждал паузу, его взгляд чуть заметно смягчился. Он буравил сына глазами, словно проверяя его слова на прочность.
— Меня радует ход твоих мыслей, Глеб, — наконец произнёс Владимир Анатольевич, слегка улыбнувшись. Его слова прозвучали одобряюще, но ни к чему не обязывающе.
Похвала из уст отца не была каким-то сверхредким событием, но и просто так император в отношении наследника такими словами не разбрасывался. Глеб слегка расслабился, но его напряжение не ушло полностью. Он знал, что отец всегда взвешивает каждое слово, и его одобрение — это не просто комплимент, а признание того, что сын мыслит в правильном направлении.
— Думаю, без него так или иначе не выйдет, — продолжил монарх, скрестив руки на груди. — Как выяснилось, появившаяся в городе аномалия была не просто терактом. Она вдобавок служила инструментом пополнения вражеской армии полчищем вырвавшихся наружу бесов.
Последняя фраза была встречена принцем с лёгким недоверием во взгляде, переходящим в раздражение.
— Да что творится у него в голове?.. — Глеб нахмурился, прикусив губу. — Он совсем выжил из ума?
Император покачал головой, глядя куда-то в пустоту.
— Крыса, загнанная в угол, способна на многое, сын. Это отчаяние. И оно опасно.
В этот момент в дверь постучали, и в помещение резко вошёл помощник императора. Он держал в руках телефон, взгляд его был сосредоточен.
— Ваше Императорское Величество, разрешите? Это срочно.
Император поднял руку, жестом приглашая его подойти. Помощник быстро пересёк зал и, остановившись рядом со столом, чётко произнёс:
— Это Наумов. Желает с вами говорить.
— Вот как, — переглянувшись с сыном, бросил Владимир Анатольевич. — Ну что ж, давай.