— Кто главный? — громко спросил я, не тратя времени на формальности.– А кто спрашивает? — почти мгновенно прозвучало в ответ грубым басовитым голосом.
Мужчина, которому он принадлежал, сидел за одним из столов возле стены с большими окнами. Широкоплечий, лысый, с гладко выбритой бородой и угрюмыми чертами лица, он выглядел максимально неприветливо и угрюмо. Серые глаза агента смотрели на меня исподлобья с явным раздражением, словно я уже нарушил некий негласный порядок, устоявшийся годами.
— По какой причине так долго не закрывался портал? — спокойно, но требовательно, произнёс я, глядя ему прямо в глаза.
— Тебя кто сюда пустил? — глаза мужчины неожиданно вспыхнули гневом. — Это закрытый объект, — ответил он, и его тон стал ещё жёстче.
Так и подмывало внутри ответить что-то хамское, по типу «Твоя мамка», но я весьма оправданно сдержался и, сжав челюсть, спокойно произнёс:
— Я князь Черногвардейцев. Здесь нахожусь по приказу императора. Представьтесь.
Если услышанное его хоть каплю и удивило, то внешне он этого никак не показал. Хотя скорее всего, группа встреченных у портала бойцов о нашем визите в штаб всё же предупредила. Агент скрестил руки на груди и, недовольно меня оглядев, холодно ответил:
— Я тоже здесь по приказу императора. И подчиняюсь я только Его Величеству или своему начальству. А ты, князь, для меня никто, как бы тебя там ни звали. А теперь покинь мою территорию! — его голос эхом отозвался в просторном зале.
Слова военного повисли в воздухе, словно вызов. Максим со Степаном переглянулись, явно оценивая ситуацию и, судя по движениям, приготовились к бою. Я почувствовал, как напряжение в помещении нарастает, одновременно с чем стал громче и шум снаружи, а дверь за нашей спиной едва заметно дрожала от ударов, но мои бесы успешно блокировали вход, не позволяя агентам ворваться внутрь. Впрочем, вряд ли это станет серьёзной преградой для них надолго.
Терпеть такой тон и слова этого человека, кем бы он ни был, я позволить себе уже не мог. До последнего сдерживая себя от необдуманных импульсивных действий, я пытался решить всё диалогом, но увы, не вышло. Сейчас же, гнев просто застилал мой разум.
Выпустив щупальца своей силы в направлении наглеца, я попытался ухватить его и притянуть к себе, но тщетно — офицер был не лыком шит и, каким-то образом изворачиваясь и отстраняя пытающуюся ухватить его силу, смог сдержать мой напор. Можно было, конечно, вложить больше маны и усилить давление, продавливая его защиту, но мною было принято другое решение.
— Дуэль, — бросил я, сверля его взглядом.
— Дуэль, — в ту же секунду согласился он, не отводя с меня глаз. На миг мне показалось, что оппонент даже рад такому раскладу.
В помещении повисла тишина. Работающие за своими столами штабные офицеры неуверенно переглянулись между собой. Тем временем внутрь таки ворвались бойцы МБА с боевыми клинками наперевес. С ними влетел и пыхтящий гневом охранник, которого я ранее оставил перед входом снаружи.
— Останьтесь у дверей, — коротко бросил мой оппонент и поднялся с кресла.
— В зале места много, тут и проведём, — снимая с себя пальто и бросая его влево от себя, произнёс я, продолжая изучать взглядом лысого хама. Пальто, к слову, исчезло прямо в воздухе, не успев упасть на деревянный пол помещения.
Мужчина, принципиально не замечая ничего вокруг, лишь указал открытой ладонью на центр зала и, вынимая клинок из ножен, первым направился к назначенному месту.
— Сидоров.
— Я.
— Будешь моим секундантом, — бросил противник на ходу.
— Есть, — коротко ответил боец и также поднялся с места.
Отметив этот нюанс, я обернулся и вопросительно уставился на друзей.
— Пускай Стёпа будет. Я прикрою, на всякий случай, — тихо произнёс Максим, будто читая мои мысли.
Астапов тут же двинулся вперёд и вслед за мной прошагал в центр зала, в то время как Максим отошёл в сторону стены, занимая место между охраной и нами, дуэлянтами. Остановившись напротив двух агентов, я уставился лысому в глаза и принялся ждать. Сейчас секунданты должны будут договориться о нюансах и правилах дуэли, выбрать оружие, после чего объявить начало схватки.
— От своего лица предлагаю до первой крови или потери боевого клинка, — оглядев нас со Степаном, с надеждой произнёс Сидоров.