— Какая интересная встреча… — отозвался я, будучи явно недовольным видеть презренную морду Пожарского, который, как выяснилось, всё-таки остался жив.
Причём «недовольным» — это было мягко сказано. Ненависть к этому ублюдку за всё то, что он сделал против моей семьи и меня самого, стала быстро наполнять мою грудь.
Да что за день-то такой⁈ Сначала не удалось разобраться с Наумовым, затем эта принцесса с её странным заигрыванием, а теперь вот это. Собственно, а когда вообще государю стало известно, что Пожарский остался жив?
Все присутствующие в кабинете однозначно почувствовали напряжённую атмосферу.
— Начать хотелось бы с небольшого объявления, — выдержав небольшую паузу, начал император. — Князь Светлицкий Аристарх Генрихович в текущей войне выступает на нашей стороне. Уже сейчас его воины усиливают наши стратегические объекты и военные базы. Это стоит иметь в виду и не удивляться наличию его людей со светлым даром на наших объектах.
Я медленно перевёл взгляд на князя. Тот сидел ровно, руки сложены перед ним, лицо оставалось непроницаемым. Только глаза чуть сузились, когда император заговорил о его людях.
— Могу я рассчитывать, что меня посвятят в подробности этого союза и внезапных изменений? — совершенно спокойно и серьёзно произнёс я, поочерёдно оглядывая императора и светлого князя.
Монарх со Светлицким на мгновение переглянулись, после чего Романов коротко кивнул, и князь, повернувшись ко мне, произнёс:
— Не желаю посвящать вас во внутренние дела и проблемы своего рода, компетентные органы в курсе, поэтому скажу кратко: с Вильгельмом мы более пятнадцати лет с большим трудом поддерживаем некоторые связи. Брат меня ни в какие свои планы не посвящал, и к этой попытке госпереворота ни я, ни мои люди отношения не имеем.
Сказанное с трудом укладывалось в голове, но с учётом того, что напрямую врать одарённый не мог, приходилось хоть и с некоторой опаской, но верить. Уж надеюсь, император, в своих со Светлицким диалогах, задавал ему более серьёзные и однозначные вопросы, которые не оставляли шанса князю на какую-нибудь подлость. Вдобавок, в пользу светлого говорило и то, что он на удивление не пылал желанием меня убить. Судя по лёгкой, едва-едва заметной дымке, которая всё же слегка проявилась во время его речи, я этому человеку максимум что был немного неприятен. Хотя со светлыми в этом плане нужно быть всегда осторожнее — у этих мне далеко не товарищей очень хорошо была развита артефакторика, в связи с чем слепо доверять своей дымке я не собирался.
— Что ж, — произнёс я, отведя глаза в сторону монарха. — Раз Его Величество вам верит, значит, на то есть основания. Я вас услышал.
На этих словах я перевёл взгляд на Пожарского — того, кого увидеть здесь я точно не ожидал. За долгие месяцы я уже как-то свыкся с мыслью, что он мёртв. А оказывается, что этот мерзкий ублюдок выжил и теперь каким-то образом вновь появился на политической арене.
— Признаюсь, не думал, что можно меня сегодня ещё чем-то удивить, но у вас это определённо получилось. Как здоровье, Геннадий Семёнович? — бросил я ему, чувствуя, как в груди нарастает волнение.
— Не жалуюсь, — отрезал Пожарский, без тени дружелюбия.
Император, словно пытаясь сгладить потенциальный конфликт, вступил в разговор:
— Благодаря Геннадию Семёновичу, мы смогли получить очень важные разведданные из штабов мятежников. В том числе, благодаря князю была добыта информация о планирующейся в твой, Алексей Михайлович, адрес провокации и многое другое.
Пытаются умаслить — первое, что пришло на ум в этой ситуации. Значит, не хотят, чтобы я его убивал. Впрочем, я свои подобные желания афишировать уж точно не планировал и благодарности к этому подонку тоже не испытывал. Во-первых, справился бы и без него, а во-вторых, делал он это всё не для меня или короны, а исключительно для того чтобы подлизаться к Романовым и частично перед ними реабилитироваться. Что, судя по всему, в итоге уже и произошло.
К слову, в эту минуту волей-неволей вспомнился самый первый день мятежа, когда меня «посадили» в тюрьму, чем и спровоцировали врага на начало своей операции. А ещё, я тем самым понял, как давно во дворце известно о том, что Пожарский выжил.
— Прекрасная работа, — сдерживая нотки сарказма в голосе, ответил я, коротко кивнув на сказанное.
Возникла неловкая пауза. Складывалось ощущение, что я вёл себя несколько иначе, чем от меня ожидали, отчего Пожарский с императором молча переглянулись.
— Сейчас есть хорошая возможность решить все вопросы между враждующими сторонами и выйти на мирное соглашение, — неспешно произнёс Романов, переведя взгляд на меня.