Слова эти явно не пришлись Белорецкой по вкусу. Гримаса неудовольствия и лёгкого разочарования тут же исказила её лицо, брови сдвинулись, а губы сжались в тонкую линию. Она шумно выдохнула, встревоженно скрестив руки на груди.
— Лёша, нужно действовать! — её голос сорвался на отчаяние. — Нельзя так просто ждать! Они же могут… я даже не знаю, что они только не могут сделать! Разве мы можем терять время⁈
Я закрыл глаза на мгновение, собираясь с мыслями. Да уж, с такой «горячей» головой под боком говорить о хладнокровном анализе ситуации и стратегическом подходе точно не выйдет.
Я выдержал паузу, позволяя её словам повиснуть в воздухе. Со стороны могло показаться, что так Алина пытается обвинить меня в бездействии, но я хорошо знал, что за этой отчаянной бравадой кроется просто страх. И паника. Её руки подрагивали, княжна шагнула ко мне ближе, словно пыталась физически вытолкнуть меня из оцепенения. Я позволил ей сказать всё, что она хотела, а затем спокойно произнёс:
— Если бы была нужда в срочных действиях, — пояснил я, постаравшись держать голос ровным, — поверь, мы бы не стояли сейчас и не спорили, а уже действовали. Только вот здание, где их держат, серьёзно охраняется. Пробраться внутрь, минуя линию фронта, мне, конечно, труда не составит. Но что делать дальше — вопрос. Есть определённые сложности. Слишком много неизвестных. Мы всё это изучаем для создания грамотного плана спасения, и для этого нужно время.
Я внимательно следил за реакцией Алины. Она явно хотела ещё что-то сказать, и даже приоткрыла рот, но в последний момент удержалась, коротко кивнув и отведя взгляд в сторону. Руки девушки продолжали дрожать, пальцы сжались в кулаки, а грудь тяжело вздымалась от частого дыхания. Разум её всё понимал, но сердце не могло смириться с ожиданием. Мне не меньше чем ей было понятно, насколько тяжело держать себя в руках, ведь речь шла о людях, дорогих нам обоим.
В этот момент, оставленный в Тюмени демон сообщил мне, что Евгений Константинович наконец прибыл в усадьбу, и я, не став ждать его звонка, как изначально планировал, приказал Нах-Наху открывать портал.
— Князь Белорецкий прибыл в родовую усадьбу. Ждите, скоро вернусь, — бросил я, поднимаясь с кресла и спешно направляясь в сторону дверей.
— Лёша… — окликнула меня Белорецкая, шагнув вперёд.
В её голосе звучала уже не просто тревога, а настоящий страх. Глубокий, отчаянный страх.
Я замер, изучающе вглядываясь в её глаза. Алина пыталась что-то сказать, но с губ не слетело ни звука. В конце концов, она лишь крепче сжала мою руку и закрыла глаза, словно отчаянно подавляя эмоции внутри себя.
— Помойтесь и поешьте — это лучшее, что вы сейчас можете сделать. Вас, парни, тоже касается. Следующая такая возможность, вероятно, выпадет нескоро, — произнёс я, очень стараясь, чтобы звучать спокойно.
В небольшом госпитале, скрытом в тылу далеко за линией фронта, царила суета. Узкие коридоры, выложенные белой плиткой, освещались яркими лампами, время от времени мерцающими от сбоев напряжения в электросети. Воздух был густым, пропитанным запахами крови, лекарств и гари. Здесь пахло йодом, металлом хирургических инструментов и прелым потом, что вместе создавало не самую приятную, но привычную для подобных мест атмосферу. Крики раненых время от времени прорезали общий гул голосов — стоны боли, зов о помощи, отрывистые команды врачей.
Повсюду суетился медперсонал. Кто-то проклинал нехватку материалов, кто-то сдержанно отдавал указания, а кто-то, истощённый, просто сидел у стены, пытаясь перевести дух перед очередным раненым бойцом, остро нуждающимся в помощи. Снаружи, где-то вдалеке, доносились грохоты взрывов, приглушённые толстыми стенами здания, никому не позволяющие и на минуту забыть, что война всё ещё идёт.
На одном из операционных столов, посреди всего этого безобразия, лежал человек, появление которого заставило всех очень сильно оживиться. Это был не обычный солдат — мимолётные взгляды, что бросали на него врачи и медсёстры, выдавали особую значимость персоны. Ради спасения его здоровья в госпиталь в течение нескольких минут были доставлены ещё три высокоранговых одарённых лекаря, которые, не жалея собственных сил, спешно вливали в тело мужчины целительную энергию.
— Скоро там? — безэмоционально бросил князь, открывая глаза и оглядывая одного из склонившихся над ним лекарей. Его голос прозвучал тихо, но резал воздух, как лезвие.
— Ваша Светлость, — встрепенулся целитель, нервно сглотнув. — Мы почти закончили, но вам придётся полежать здесь хотя бы до утра. Желательно ещё несколько раз обследовать плечо и убедиться, что восстановление идёт как положено. Вам едва руку не отсекли, это не шутки, ране требуется большое внимание.