Отметив, что Романов внимательно её слушает, абсолютно неподвижно застыв в своём кресле, Виндзор продолжила свою речь:
— Далее. Есть ряд политзаключённых, которые попали в ваши тюрьмы в результате репрессий после подавления мятежа. Мы также готовы обсудить возможность обмена этих людей и с готовностью выслушаем ваши предложения на этот счёт. Следующим пунктом будет отвод ваших надводных и подводных кораблей от морских границ Британских островов. Думаю, все будут согласны с тем, что такой шаг существенно снизит напряжение, нагнетаемое в последние годы между нашими державами. Помимо этого, — продолжала Анна, делая лишь небольшие паузы, чтобы сказанное ею хорошо усваивалось собеседником, — мы бы хотели возобновить судоходство наших торговых кораблей в ваших территориальных водах. Это в интересах обеих сторон, особенно учитывая потенциал экономического взаимодействия, который не должен страдать из-за политических недомолвок.
Виндзор говорила уверенно, держала спину прямо и ни разу не отвела взгляда от собеседника, внимательно наблюдая за его реакцией.
— И напоследок, — бегло пробежавшись глазами по документам, произнесла девушка, — думаю, было бы разумно поручить нашим дипломатическим миссиям начать работу по взаимному снятию санкций. Этот шаг мог бы стать финальным аккордом нового этапа отношений между нашими империями.
На этих словах принцесса изящным движением подняла руку и подала знак слуге, до сих пор недвижимо стоявшему у стены. Тот тут же подошёл, получив из её рук папку с бумагами.
— Это был краткий перечень положений предлагаемого нами договора. Более подробные списки передаю вам на бумаге, — завершила она, чуть кивнув в сторону лакея, который с папкой направился к цесаревичу.
Речь принцессы получилась длинной и явно стоила внимательного осмысления, как и изучения переданных документов, но Глеб Владимирович, казалось, анализировал всё на ходу. Он не сделал ни единой пометки, не бросил взгляда на бумагу и приступил к ответу всего лишь спустя несколько секунд после того как Анна договорила.
— Обсуждения первого пункта мы отложим напоследок, — кивнув на слова собеседницы, произнёс Романов. — Сейчас же хотелось бы прокомментировать остальные ваши заявления. Начнём с возврата ваших людей… — на этих словах цесаревич на несколько мгновений замолк, пробегая взглядом по лицу сидевшей напротив девушки, после чего продолжил: — Дело в том, что, согласно имеющимся у меня данным, у нас нет пленников-солдат, с принадлежностью к вашей армии. Наёмников, воюющих за Польское Королевство, какое бы гражданство они при этом ни имели, у нас принято казнить — они не являются комбатантами. Так что при всём желании, организовать выполнение этого пункта не представляется возможным. Далее…
Романову не удалось закончить мысль. Принцесса, ранее сдержанная и спокойная, нахмурилась и внезапно прервала его:
— Прошу прощения, цесаревич Глеб, — в её голосе не было гнева, но появилась настойчивость. — Я сейчас не имела в виду наёмников. Насколько мне известно из разговора с моим отцом, на уровне глав государств было принято решение не играть в игры. Ради достижения мира и начала движения в сторону деэскалации конфликта мы признали своё участие в мятеже, а также попытку ввода контингента войск на территорию Российской Империи. Более двадцати тысяч человек прошли сквозь портальную арку… и ни один из них не вернулся назад. Мы бы хотели вытащить своих людей и готовы обсуждать цену. Для вас они, при всём уважении, лишний груз.
На едва ли не десяток секунд повисло молчание. За окнами уже почти стемнело, мягкий свет бра освещал стол, заставленный остывающими блюдами, к большей части из которых никто так и не прикоснулся.
Выдерживая абсолютно безэмоциональную маску, Романов позволил себе отпить из бокала и вздохнуть полной грудью.
— Боюсь вас повторно огорчить, — произнёс он наконец, — но мой ответ не меняется. Ваших людей нет на нашей земле. И я более чем уверен, что никто из них не смог остаться в живых в тот день.