Голос цесаревича прозвучал подчёркнуто спокойным тоном. Он не пытался смягчить удар, но и злорадства себе тоже не позволял. Просто факт. Просто приговор.
А вот лицо принцессы Соединённого Королевства на этот раз не выдержало испытания. Она не дрогнула внешне, но перемены в её выражении были более чем заметны: на щеках моментально проступил румянец, глаза сузились, а тонкие пальцы со всей силы сжали вилку. От осознания озвученного факта, а врать Глеб Владимирович об этом так прямо просто не мог, девушка нервно сглотнула.
— Это звучит крайне… нереалистично. Я бы даже сказала, что невозможно… — негромко промолвила девушка, но Романов её прекрасно услышал.
— А я бы сказал, что вы здорово недооцениваете возможности нашей страны, — побуравив собеседницу взглядом, цесаревич поспешил продолжить: — На этом, считаю, имеет смысл перейти к следующим пунктам. Мы ничего не имеем против обмена политзаключёнными — предлагаю эту тему сразу переложить на плечи наших дипломатов. Думаю, препятствий быть не должно. А вот что касается остальных пунктов, в том числе налаживания судоходства, отвода наших кораблей и снятия различных санкций, всё будет зависеть от степени вашей готовности идти на уступки.
— Полагаю, Ваше Высочество, настал момент и мне выслушать ваши пожелания? — промолвила Виндзор, будучи явно неудовлетворённой ходом встречи.
— Заранее благодарю за внимание, — кивнул Романов, подозвав жестом слугу и передавая через него бумаги принцессе. — Прошу ознакомиться с нашим списком, а я прокомментирую вслух.
Отметив, что собеседница его услышала и поняла, Глеб Владимирович в очередной раз отпил воды из бокала и неспешно приступил к изложению сути составленных имперскими дипломатами документов. Он говорил мерным, академическим тоном, в котором угадывалось и личное участие, и сдержанность опытного переговорщика.
— Первое из основных наших требований — это чтобы Соединённое Королевство полностью покинуло Центральную Европу. Ряд стран, изложенных в документе, являются нашей сферой влияния и зоной интересов, и мы не приемлем там вашего присутствия. Это означает, что вы не только выводите оттуда все свои воинские контингенты, но и прекращаете всякую военную и финансовую поддержку своих сателлитов. К слову, под это требование также подпадает и Османская Империя.
Он ненадолго умолк, позволив этой информации как следует осесть в голове принцессы. Анна, не отрывая взгляда от текста и медленно листая предоставленные документы, сидела безэмоциональной куклой, по примеру собеседника не давая ему никакой реакции на услышанное.
— Второе ключевое требование с нашей стороны, — продолжил Глеб Владимирович, — это полная остановка финансирования различных фондов и СМИ, работающих против нашей империи и демонизирующих наше общество и власть на подконтрольных вам и вашим союзникам территориях. Если Соединённое Королевство и Российская Империя действительно намерены идти на сближение, это будет важным шагом на пути к реальному миру.
Выждав очередную, традиционную паузу и побуравив взглядом Виндзор, Романов продолжил:
— Ну и третье, из главного списка: вы официально принимаете конвенцию о секторальном делении Арктики и, соответственно, отказываетесь от всяких претензий на наши территории и акватории в той зоне. Этот пункт для нас также очень важен.
По мере того как цесаревич говорил, взгляд принцессы Анны медленно менялся. Девушка старательно держала себя в руках, но было очевидно, что немалая часть уже озвученных «основных» требований Романовых является для Виндзоров крайне серьёзными уступками, и ожидать, что они с радостью на всё согласятся, явно неразумно.
Повисла напряжённая тишина. В этой паузе было больше смысла, чем в десятке реплик: в ней дрожали амбиции империй, скрежетали зубами бюрократические аппараты и взвешивались судьбы целых стран.
Глава 8
— Тут как-то жутковато… — Виктория, озираясь по сторонам, пыталась не выдать напряжения в голосе, но я прекрасно слышал, как оно проскальзывает сквозь кажущееся спокойствие. Она чуть замедлила шаг, вглядываясь в густую тень деревьев, и на мгновение даже прижала к груди ладони.
— Ну так… чай, не в сад на прогулку вышли. «Проклятое место» — даже на картах так называется, — бросил я ей, едва заметно подмигнув, пытаясь разрядить обстановку.
От этого места и впрямь веяло чем-то чужим, хищным. Как говорили в народе — плохая энергетика.
Несмотря на то, что была середина дня, густота леса едва ли не напрочь перекрывала весь солнечный свет, отчего даже на опушке было довольно мрачно.