— Этого я особо не помню, — ответил, пожав плечами, а следом, задумчиво уставившись перед собой, добавил: — Самаэль каким-то образом добился нужных разрешений и экзаменов, после чего экстерном всё сдал. Думаю, будь у него ещё месяцок в запасе, он бы и диплом защитил. Так что вундеркинд у нас в команде по-прежнему только один, — вернул я взгляд княжне Белорецкой, отчего та совсем слегка засмущалась.
— Да уж… хоть что-то от него хорошее, — кивнула Алина.
Я на этот счёт был не очень согласен, так как довольно ревностно относился к своей студенческой жизни, которая стремительно сократилась вдвое по продолжительности своего срока, но вслух свои мысли озвучивать всё же не стал.
— Невольно задумываешься о том, чтобы тоже на пару месяцев впустить в себя такого барабашку… — отозвался Максим, не то шутя, не то пробуя снять напряжение.
Фраза, сказанная им на грани серьёзности и иронии, вызвала слабые усмешки. Было ясно, что товарищ шутит, но я не смог сдержать поток своих мыслей и промолчать.
Я почувствовал, как в груди что-то неприятно сжалось. Нет, я не злился на Максима — он не мог знать всей глубины того, через что мне довелось пройти. Но сама лёгкость его слов подсказала, насколько сильно воспринимаемое друзьями отличалось от реальности. Невольно вспомнился Патриарх и незавидный финал его жизни… Мне бы очень сильно не хотелось, чтобы кто-то из друзей даже в шутку позволял в своей голове подобные мысли.
На мгновение я задумался, глядя в одну точку перед собой, словно видя за ней совсем другую картину — те месяцы изоляции, ту борьбу внутри себя, ту силу, которой я был вынужден с самого начала уступить. Мне было однозначно ясно, что ни один человек не должен воспринимать соседство с демоном как забавный отпуск или просто маленькую неприятность. Это не жизнь — это ужас и персональный ад. И далеко не каждому, как мне, может повезти выбраться. Впрочем, включать «серьёзного дядю» и читать нотации тоже было излишним.
— Это ты зря, — нахмурившись, покачал я головой, опершись локтями о стол. — Во-первых, называть Самаэля такими словами вслух никому не советую — он всё время рядом. Мало ли как подгадить может…
Я чуть склонился вперёд, понизив голос до почти заговорщического шёпота, словно делился с друзьями каким-то запретным знанием. На пару секунд повисла лёгкая пауза, а затем я невольно хохотнул и бросил взгляд в сторону стоявшего неподалёку архидемона.
Самаэль всё это время сохранял безмолвие. Высокая фигура в строгом чёрном костюме казалась чем-то инородным среди живой, тёплой компании. Он стоял, чуть отстранённо глядя куда-то поверх наших голов, будто всё происходящее здесь его не касалось. Но я прекрасно знал: каждое слово, каждую эмоцию он впитывал внимательней любого другого.
— А во-вторых, — продолжил я, вновь возвращаясь к разговору, — жизнь, которую я там всё это время вёл, поверьте, мёдом никому уж точно не покажется. Лучше сам учись, — добавил я с улыбкой, подмигнув Максиму.
Анастасия, молча сидевшая напротив не сводя с меня взгляда, выглядела так, словно в голове у неё только-только начали складываться кусочки какой-то сложной мозаики. Будто до неё наконец дошло, что мои рассказы об одержимости — не образные метафоры и не странная шутка, а самая настоящая правда.
Лица остальных ребят, напротив, постепенно разглаживались: напряжение спало, и всё больше они начинали вести себя, как ни в чём не бывало.
— Ну-у… пока ты держишь в секрете нюансы своего пребывания в том мире, — протянул Максим, лениво потягиваясь и заламывая руки за голову, — разные фантазии в голове появляются.
Он усмехнулся, как бы сглаживая сказанное, но в его голосе слышалось искреннее любопытство. Не праздное — а настоящее, выстраданное.
— Это какая-то тайна или ты просто не хочешь вспоминать? — неожиданно подала голос Анастасия.
Я выдохнул, ненадолго прикрыв глаза, а затем вновь взглянул на стоящего в стороне архидемона. Тот не двигался, словно был частью интерьера — мрачной статуей в углу комнаты.
— Да нет в этом никакой тайны, — ответил я, вновь поворачиваясь к друзьям. — Просто и рассказывать особо нечего. Ограниченное пространство, — начал я, чуть наклонившись вперёд и сцепив пальцы перед собой. — Средних размеров пляж с морем и джунглями. И гигантский демон, который хочет тебя убить, в качестве компаньона.
Слово «компаньон» прозвучало в моём исполнении особенно сухо и едко. Кто-то в комнате неловко поёжился.
— А дальше… день сурка, — продолжил я. — Постоянные, ежедневные, нескончаемые бои на выживание с тёмным, добыча еды, и бесчисленные и одновременно бесплодные попытки покинуть замкнутый мир. Каждый день одно и то же. Каждый.