– Надо идти к Волынскому, Игореша сумеет нейтрализовать Драча.
– Ты что, забыла? Я ведь у него уже был! Побрезговал он моим предложением, слишком оно для него мелко.
Равнодушно выслушав гневную реплику брата, Черняева уселась в кресло, закинув ногу за ногу.
– Ты – нет, а я Волыну знаю. Он не узколобый хапуга с “пушкой” в кармане, а по большому счету человек утонченный. Любит деньги, но обожает и хитро закрученные аферы, когда лохи мнят себя самостоятельными величинами, а на деле оказываются марионетками в его руках. Ради такой комбинации он соглашается даже на минимальную прибыль.
– Мне было занятно узнать что-то новенькое об уголовном авторитете, – едко сказал Коровин. – Но какое это имеет отношение к рубинам?
– Самое непосредственное, – ответила Черняева. – Я поняла, как заинтересовать Игоря Семеновича.
И глаза ее блеснули голодным блеском дикого зверя, готового к броску на добычу. Коровину почудилось, что во рту у нее блеснули клыки, а ногти заострились, превращаясь в тигриные когти. Он зажмурился и открыл глаза. Разумеется, все это показалось с перепоя. Разыгралось проклятое воображение…
– А может, не стоит, Настя? Черт с ними, с рубинами, – жалобно протянул он.
– Стбит, Гриша, еще как стоит. Я из тебя, дурака, человека сделала, а теперь превращу в богача.
Глава 10
Тарзан оказался на удивление живуч, лишь ходил скособочившись после удара позвоночником о жесткую скамейку. Другим членам его “пятерки” повезло меньше. У одного перелом, у другого сотрясение мозга, у третьего – и то и другое. Лишь Горшок отделался “фонарем” под глазом, но он явно сфуфлил, притворился, будто его вырубили с одного удара. По сути Тарзан остался один, а время поджимало, Матрос приказал разобраться с фраером. Вот ситуация – хоть малолеток из подворотен собирай. Тарзан поступил иначе. До сих пор он четко выполнял все указания Матроса. Хотя Матрос, как правило, общался с Тарзаном наедине, из нескольких реплик он понял, что у Матроса есть еще команды, которыми он доволен меньше, чем братвой Тарзана. А еще Тарзан был в курсе, на чьей территории они косят бабки, и сделал очевидный вывод, что Матрос ходит под измайловцами, которые время от времени нагружали их бригаду черной работой. Вот и ладушки. Они добросовестно выполняли посильные задания, но этот мужик оказался им не по зубам. Пусть хозяева спустят на него своих лучших псов. А если Матрос побоится за свой сраный авторитет, надо либо забыть про мужика, либо разрешить братве вволю помахать “перышками”, изрезать злобного фраера на куски. Других вариантов нет.
Но Матрос, выслушав Тарзана, замахал руками, как пропеллер:
– Ты что, офонарел! Вот прикинь, если бы вы на мужика с ножичками кинулись, а мимо пробегал какой-нибудь старый хрыч. Он бы сразу в ментовку брякнул, и вас бы дружно повязали. А когда пацаны голыми руками машут, люди идут себе мимо, их к этому уже приучили. И об измайловцах забудь. Наша проблема – мужик. Эх, Тарзан, я в тебя верил, а ты уделался по самые уши. Короче, я найду управу на фраера, но бабки за работу возьму из твоей доли…
Тип по кличке Уж был надеждой и опорой Матроса. Во многом благодаря ему измайловцы давали бригаде подзаработать. То есть об Уже они понятия не имели, но, как только Матрос ощутил в себе крутость и вздумал “бомбить” ларечников, измайловцы взяли его за жабры и поставили вопрос ребром:
– За халяву отвечать надо. Либо возвращай бабки с процентами, либо разберись с одним хмырем.
Хмырь оказался рядовым аудитором. Видно, стал копать чересчур глубоко и в итоге вырыл себе могилу. Аудитора шлепнули на пороге его квартиры в то время, когда все заметные исполнители измайловцев тусовались в людных местах. Уж и дальше работал исключительно в подъездах. Он пытался обучиться снайперскому искусству, но цены заказов измайловцев едва превышали стоимость хорошего карабина с оптикой. Овчинка не стоила выделки. Вот пистолет было не жалко выбрасывать после очередного убийства, которое Уж совершал чисто и в срок. У человека с извращенной психикой и железными нервами не должно было быть проблем. Ведь измайловцы поручали Матросу ликвидацию только рядовых граждан, не защищенных охранниками и бронированными автомобилями, по нелепому стечению обстоятельств чем-то помешавших группировке. Не у всякой команды есть садист с железными нервами…
Вскоре после того, как Рублев выключил свет и лег спать, раздался звонок в дверь. Комбат, моментально стряхнув сон, в темноте подошел к двери и спросил:
– Кто там?
В ответ – ни слова, ни шороха, ни движения. У Комбата были явные враги, но хватало и тайных, ведь куча негодяев лишилась возможности делать грязные деньги после того, как их аферами вплотную занялся бывший майор-десантник Борис Рублев. Многие уголовники хотели его смерти, и Комбат давно усвоил прописную истину: враг, которого не видишь, гораздо опаснее врага, который смотрит тебе в глаза. Он накинул на дверь цепочку и лег в постель.
В следующий раз звонок раздался через день, когда город только погрузился в темноту. Комбат, зайдя в коридор, специально включил свет и прикрыл глазок деревянной дощечкой. С лестничной площадки казалось, что хозяин прильнул к нему, высматривая гостя. Через секунду брызнули мелкие осколки, а дощечка в руках дернулась, словно кто-то невидимый попытался ее вырвать. Комбат успел расслышать хлопок и рухнул на пол, стараясь сделать это как можно громче. Тут же в замке скрипнула отмычка, кто-то умело и торопливо вскрывал дверь. Комбат бесшумно вскочил и прижался спиной к стене.