«Привет, сестра. Тебе папочка не говорил, что нехорошо позорить славную фамилию? Бету завести не пробовала?»
Ах ты ж стерва! Гарри прикусил кончик языка, отстукивая ответ:
«Пробовала. Ни одна не выдерживает мой бешеный темперамент!»
«Ты просто не там искала».
«Неужели? Те беты, которые с радостью отзываются, сами пишут с ошибками. А вычитывать ещё и за бетой у меня нет времени».
«Работаешь?»
«Да. Без устали!»
«Очень смешно. Тебе сколько лет?»
Гарри почесал переносицу и решил, что будет выглядеть солиднее, немного преувеличив.
«Тридцать шесть. А тебе?»
«Тридцать два».
«Работаешь?»
«Разумеется. Надеюсь, допрос окончен?»
«А ты любишь поболтать… давай заведём для беседы отдельную тему?»
Гарри и не рассчитывал, что эта Беллатрикс согласится, поэтому удивился, получив ссылку, «исключительно для удобства». Через полчаса приватной беседы Бель предложила:
«А хочешь, я буду тебя бетить?»
«А ты умеешь?» — растерялся Гарри.
«Только этим и занимаюсь. На службе».
«Здорово!» — обрадовался Гарри и быстро дописал: «Буду очень признателен…»
Он чуть было не отправил сообщение, но вовремя заметил свой промах:
«Буду признательна. Очень-очень».
«Договорились. Присылай текст».
Гарри отправил свой опус с лёгким сердцем, порадовавшись, что благоразумно зарегистрировал почту на имя Салли. Всё-таки девчонкам гораздо проще договориться! Что бы кто ни говорил…
Обретя бету, Гарри почувствовал, как приближается мечта, становясь более реальной и достижимой. Жизнь-то налаживалась! Причём весьма стремительно. Правки Бель оказались очень уместными — она словно чувствовала всё, о чём он думал, и сумела подобрать для его неясных ощущений точные слова. Засыпал он совершенно счастливым человеком. Поэтому и сны были очень интересными, особенно под утро, когда он получил статуэтку «Оскара» за лучший сценарий самого лучшего фильма.
========== 2 ==========
Проснувшись, Гарри первым делом заменил текст и затёр комментарии Робба Старка, чтобы у новых читателей не возникало опасений насчёт качества написанного. Настроение было прекрасным до самого появления на работе. Всё-таки не зря Гарри подметил, что день, начавшийся со встречи со Снейпом, обязательно закончится чередой неудач.
— Мистер Поттер, наша новая знаменитость, — Снейп кривил губы, изображая то ли насмешку, то ли презрение. — Позвольте засвидетельствовать почтение вашей предприимчивости.
— Не понимаю, о чём вы, сэр, — Гарри изо всех сил старался сохранять хладнокровие.
Губы Снейпа растянулись в глумливой усмешке:
— И даже не выслушаете оду своей… гм-м… гибкости?
— Я всё ещё не понимаю!
— Я тоже, — Снейп доверительно понизил голос. — И каким таким волшебным образом пришлый юнец оказался избранным?
Он изобразил недоумение, сменившееся улыбкой опереточного злодея, и ушёл, эффектно развернувшись. На сцену бы ему! Подальше от Австралии… Настроение было безнадёжно испорчено. С тяжёлым сердцем Гарри зашёл в свой кабинет и вздрогнул от громких аплодисментов: Лаванда, мистер Филч, Захария Смит и Майкл Корнер радостно улыбались и поздравляли его с «новым делом». Над его столом висел плакат, распечатанный на плоттере. Не самая удачная фотография под надписью: «Гарри Поттер — наш избранник!»
— Но ведь меня ещё никто…
— Брось, Гарри! — Майкл снисходительно похлопал его по плечу, вызывая острое желание сказать какую-нибудь гадость. — Если уж мистер Фадж сказал…
— Майк, не будем забегать вперёд.
— Как скажешь, дружище. Но помни, что мы всегда с тобой!
Хлопнула дверь, и появившийся на пороге Невилл ошарашено уставился на плакат:
— Я что-то пропустил?
— Позволь представить тебе нового профсоюзного босса, — довольно оскалился Корнер.
— А разве было собрание?
— Невилл, ты как маленький! Мы же не в Лондоне, чтобы соблюдать все формальности, и даже не в Сиднее. У нас всё решается полюбовно.
Гарри едва удалось выставить из кабинета свою «группу поддержки». Он тяжело опустился на стул и с тоской взглянул на Невилла:
— Ты тоже думаешь, что я об этом мечтал?
— Думаю, что ты потрясён не меньше меня, — Невилл снял со стены плакат и сосредоточенно принялся скручивать его в трубочку: — Во что ты вляпался на этот раз?
— Сам не знаю, — вздохнул Гарри. — И почему-то не жду от этого ничего хорошего.
— Это ты правильно, — Невилл подвинул стул, усаживаясь рядом с Гарри. — Не ссы, прорвёмся!
Если бы друг не предпочитал девушек и не был столь откровенно гомофобен, Гарри бы, наверное, в него влюбился. Невилл был самым настоящим положительным героем: надёжным, верным, умным. А ещё он был чертовски хорош собой, и давно бы женился, к радости своей бабули, если бы не хотел «нагуляться». И Гарри его прекрасно понимал, потому что и сам бы не прочь… того… только вот не с кем.
— Нев, я одного не пойму, почему не ты? Ты же гораздо больше подходишь на эту роль.
— Знаешь, — Невилл внезапно стал очень серьёзным, — мне кажется, что Фадж просто боится мою бабулю, она у меня такая…
Про бабушку Невилл вспоминал часто, и поначалу Гарри представлял её чопорной старухой в старомодном платье с меховым воротником и чучелом грифа на шляпе. Однако когда она приехала на рудник навестить внука, который неосмотрительно не ответил на несколько её звонков, то оказалась весьма энергичной пожилой леди в твидовом брючном костюме.
— Скажешь ещё, что она и с Фаджем на короткой ноге?
— Не исключаю такой возможности, — важно ответил Невилл и, заметив вытянувшееся лицо Гарри, расхохотался: — Поверил, что ли?
— Пф-ф! Тебе?!
— Я очень честный, — подмигнул Невилл, — на самом деле, Фаджи в родстве с моей матерью.
А вот это уже было похоже на правду. Невилла не просто так воспитывала бабушка: его родители, будучи совсем молодыми, отправились в путешествие и в Кейптауне попали в заложники каким-то борцам с режимом. Что произошло с ними в плену, никто так и не узнал, но когда их освободили, то они никого не узнавали, напрочь потеряв память. Эта трагедия и сблизила Невилла с Гарри, родители которого погибли в автокатастрофе. Только вот активной бабули у него не было, зато была не менее энергичная тётушка.
— Везёт тебе…
— Ага! — жизнерадостно согласился Невилл. — С детства.
Гарри вновь ощутил тревогу:
— Не нравится мне всё это!
Невилл качнулся на стуле, плечом подтолкнув Гарри:
— Главное, не делай резких движений, разберёмся! Может, просто хотят получить карманный профсоюз.
— Угу… просто! Мне бы не хотелось стать идиотом, руками которого будут кого-то ущемлять.
— Это в лучшем случае, — назидательно поднял палец Невилл.
— Есть ещё худший? — невесело усмехнулся Гарри.
— Да сколько угодно. Может, кому-то понадобилось потеснить профсоюзных чиновников в лейбористской партии, может, провести какую-то сомнительную финансовую аферу…
— Да ты оптимист!
— Оптимист у нас ты, а я — реалист.
И это была правда. Невилл всегда умел трезво оценить обстановку — когда они учились в университете, именно его здравомыслие не дало натворить слишком больших глупостей «золотому трио», как прозвали их компанию с подачи профессора Макгонагалл. Как-то так получалось, что когда Рон уже шипел от возмущения и, размахивая руками, сообщал, в какой жопе они оказались благодаря авантюризму Гарри, Невилл всегда находил слова, заставляющие иначе взглянуть на проблему. Жалко, что Рон остался в Пилбаре, но ведь там его семья. Родители, братья… сестра… от которых Гарри хотел бы держаться подальше из-за своих глупых желаний, или нежеланий — как посмотреть.
Гарри уже смирился с мыслью, что ничего хорошего от этого дня не стоит ждать, когда позвонил Рон. Как обычно, на приветствия он не стал тратить время, сразу перейдя к делу:
— Тебя ни на минуту нельзя оставить! И во что ты вляпался на этот раз?