Женя, который по мнению остальных собирался придаваться размышлениям ещё какое-то время, дело это оставил и довольно бодро произнёс:
— Помогать однозначно стоит, что мы, не русские люди…
— Я вот не русский, — обернувшись, вставил Пинг.
Философ на сказанное в своей манере возразил:
— Русский — это мировоззрение, а не цвет кожи или глаз. Способность видеть за расовыми различиями человека, но при этом настойчиво требовать от себя и окружающих человеком быть.
— И тут «Остапа» понесло… — буркнул Коля. — Так и скажи, ты всё ещё сомневаешься, отчего ищешь в себе оправдания принятому решению.
— Ну а ты почему согласился? — скептически поинтересовался у гопника Женя.
— А мне то чё ломаться? Я парень простой. Товарищ попросил, надо помочь. Ладно, ладно, не смотри на меня таким взглядом… Проще надо быть, проще. Объясняю на пальцах: если после всего случившегося Система не разбила нашу команду, значит Юра и в дальнейшем останется нашим капитаном, а отказывать капитану недальновидно. Во-вторых, ты тут упомянул русских людей. Я как бы к ним тоже отношусь, отчего не лишён чувства совести. Очень, кстати, жить мешает. Так вот, откажи мы Юре, она бы, наверно, даже болела. Ну и напоследок. Во время нашей последней встречи месяц назад, я внезапно обнаружил, что наш Юра, какой-то уже и не наш. Не тот пугливый нерешительный задрот, которого мы встретили два года назад. И пусть мне эта затея всё ещё не нравится, я отчего-то уверен, что на убой он нас не поведёт.
— Пинг, а ты почему пошёл? — обратилась к китайцу шедшая предпоследней Марина.
Женя шёл вторым, замыкал Коля.
— От безнадёги, — не оборачиваясь, виновато хмыкнул круглолицый китаец.
— Ну ка объяснись! Вчера мы слышали от тебя другую версию, в ней как раз проскакивало что-то про товарищество и моральный долг, — возмутился на это гопник.
— И это тоже. Я позавчера с вами два уровня взял, отчего до сих пор чувствую себя сильно должным. Вы бы замечательно справились без меня и Лисицы, так нет, позвали, — ответил китаец.
— Есть подозрение, что чем больше народа в группе, тем больше Система начисляет опыта. В разумных пределах, конечно, — вставил ремарку Женя.
Пинг от сказанного сдержанным жестом отмахнулся и продолжил:
— Фракционная система отчасти обесценила танков и бафферов. Здесь, конечно, не игра, отчего всё относительно и сильно зависит от конкретного человека, но, тем не менее, я не чувствую той своей ценности, какую имел до всей этой фракционной «капусты». Сейчас у руля либо шустрые ближники, либо меткие дальники. Ну и маги, конечно, на серьёзных замесах свой хлеб отрабатывают. В чём я действительно хорош, так это держать на себе босса или какого особо противного монстра. Ну, я, конечно, могу сменить свой щит и секиру на меч, однако шустрого воина из меня всё одно не выходит, главным образом из-за дарованных Системой навыков, которые почти все на удержание и сопротивление. Я к тому веду, что я за любой кипишь кроме голодовки, да и долг вам отдать хочу.
— Хорош прибедняться, — возмутился бестактный гопник. — Знаем мы вас — «бедных родственников». Жадность в тебе играет, но не та жадность — которая дерьма кусок, а правильная жадность. Когда хочется большего и ради этого большего ты готов рискнуть. Ведь все в Лабиринт попадают, а мы в него идём…
— Может и так, а может и всего понемногу, — пожал на это плечами Пинг.
— Меня сильно беспокоит нежить, — подала голос молчаливая Марина. — Даже при помощи фракционных расходников прорываться через её заслон очень рискованно, если вообще разумно.
Надо сказать, что поболтать девушка любила, но больше за дружеским ужином. На заданиях же она в последнее время в основном молчала.
— Юра передал, что с нежитью разберётся, — монотонно прокомментировал философ.
— Хотел бы я знать, как он это сделает. Небось полезем через какую нору в потолке, — проворчал Коля.
Женя внёс ясность:
— Мне минуту назад пришло сообщение от посредника, нам к «парадному входу».
— Да ты шутишь? Там одних только рыцарей смерти с десяток наберётся, а мелочи… Это же Парадный вход.
Философ отвечать не стал, вместо ответа он опять ушёл в задумчивость. Как оказалось, то была не нездоровая флегматичность.
— Просят поторопиться, — произнёс он.
— Ну если просят… Интересно, Юра для связи гоблинов гоняет или что другое удумал? — произнёс гопник.
— Наверняка посадил знакомого монстра у точки и передаёт ему сообщения, задержка минимальная, — предположил Женя.
Так как расходник «Сообщение» работал только в пределах своей фракции, связаться телепатически Юра с товарищами не мог, но всё же какой-то канал экстренной связи им требовался. Поразмыслив, товарищи выдумали следующую схему: несмотря на то, что находящиеся за пределами Озоторга поселения давно выселили за пределы зоны фракционного противостояния, непосредственно вокруг города располагалась двухкилометровая аграрная зона, в которой имелось некоторое количество хуторов и «колхозов». Это если в земной терминологии. И в них, конечно же, жили люди, с которыми при большом желании могли контактировать монстры.