Не люблю врать, одна ложь всегда тянет за собой другую и в итоге их становиться так много, что скрыть уже невозможно. Но, несмотря на то, что я прекрасно это осознаю, я скрещиваю пальцы за спиной.
- Клянусь, – слетает с моих губ.
Простите за ложь.
После этого я ушла к себе в комнату, где сразу же поставила телефон на зарядку. Экран загорелся, и я увидела восемнадцать пропущенных от папы, семь от брата и один от бабушки, не то чтобы она не волновалась обо мне, но она всегда ценила свободу и уже давно считала меня достаточно взрослой, чтобы самостоятельно отвечать за свои поступки. Она доверяла мне, поэтому и не звонила. Кроме них были еще пропущенные от Зака, дяди Патрика, даже от Оливера и несколько от неизвестного номера, от которого так же были еще и сообщения.
Адриан.
Кто бы сомневался. Я выключила телефон и кинула его на стол.
На следующий день встала я довольно поздно, что было не удивительно, учитывая, во сколько я легла. Спустившись вниз, на кухню, я приготовила себе завтрак и когда уже хотела идти обратно, к себе в комнату, меня выловил папа.
- Пойдем, Фрэнки, – сказал он, направляясь к выходу.
- Куда? – не поняла я.
- К Фоксам, поговорим о том, что вчера произошло, – ответил мне он, а у меня сразу появилось дурное предчувствие, что наказание за вчерашний побег все-таки последует.
И я была абсолютно права. Ванесса, Уильям и Николь уже ждали нас, когда мы пришли. Я села на диван, рядом с Николь, а все трое родителей встали напротив нас.
- Мы поговорили, и считаем, что ваше поведение вчера было непростительно, – начал Уильям.
- Поэтому мы решили придумать вам наказание, чтобы исключить подобного рода происшествия, – перехватил разговор папа.
- Я считаю, что лучшим вариантом будет домашний арест до конца лета, – предложил Уильям.
- Не уверен, что домашний арест – хорошая мера, – снова попытался вернуть себе слово папа, – Лето для того и есть, чтобы у детей были каникулы, тем более, что им и так сейчас не просто. Предлагаю запрет на телевизор, телефон и компьютер, а так же нагрузить их всей работой по дому.
Уильям закатил глаза, ему явно хотелось, чтобы поступили, как он сказал, но и папа был настроен серьезно. Ванесса предпочитала не вмешиваться. Она подошла и села на диван рядом с нами.
- Нет уж, это слишком легкое наказание, – сказал Уильям.
- Но месячный арест наоборот слишком тяжелое, – ответил папа, – Нельзя запирать их в четырех стенах, это вызовет обратную реакцию от той, что мы хотели получить.
Я смотрела на спор того папы, кто меня вырастил и того кто являлся моим биологическим отцом, и понимала, что не только нам сложно. Они оба сейчас, по сути, соперничают за место отца, хотя и не понимают этого. Каждому из них хочется быть главным папой для обеих из нас. Ванессе в этой ситуации легче, наверное, потому что она одна. У меня нет другой мамы, с которой ей бы приходилось соревноваться, за место лучшей, не приходится отстаивать свою территорию, свои методы воспитания и принципы. А папе и Уильяму приходиться.
- Может, мы пойдем, пока вы спорите? – предложила я, – Позовете нас, когда договоритесь.
- Нет!
- Нет!
А вот сейчас они проявляют удивительное единодушие. Эххх...
Наконец, после длительных торгов они сошлись во мнениях. Нам было объявлено, что домашнему аресту быть, но не до конца летних каникул, то есть на месяц, а всего на две недели.
- Кстати, – объявил Уильям, – Мы все-таки собираемся засудить роддом за то, что произошло, а так же узнать, как они могли допустить подмену детей.
- То есть, вы хотите обвинить роддом, за то, что вам досталась я? – озвучила мои мысли Никки.
- Нет, что ты, – тут же вмешалась Ванесса, – Мы просто хотим, чтобы подобного больше не повторялось. Понимаешь, сейчас у нас все очень запутанно, ты моя дочь и я люблю тебя больше всех на свете. Я безумно благодарна, что мне дали шанс растить тебя, но, – она перевела взгляд на меня, – Фрэнки тоже моя дочь, я родила ее, но все это время даже не догадывалась о ее существовании, не видела первых шагов, не слышала первые слова. Она не называет меня мамой, потому что ее вырастила не я, хотя я бы, так же как и Уильям, и я уверенна Николас, все отдала, только бы услышать, как ты Фрэнки называет нас с Уильямом родителями, а ты Никки Николаса отцом. Может быть нам стоит попытаться? – она с надеждой поднимает глаза на Николь, потом на меня.
- Я еще не готова, – резче чем того требовала ситуация, отвечаю ей, и смотрю в её глаза, – Прости, – потом поднимаю взгляд на остальных, – Простите.