- Я тоже, – поддерживает меня Николь, – Не обижайтесь, мистер Дэвис, просто... У меня есть уже папа, и я его люблю. Когда-нибудь, я обязательно, но не сейчас, пока я не воспринимаю вас как отца.
- У меня тоже есть папа, – говорю я Уильяму, а потом снова смотрю на Ванессу, – Мамы у меня нет, точнее есть, но... Это не важно. Мне просто нужно больше времени. Сейчас я еще не могу. Может быть позже? – я натягиваю улыбку.
- Может быть, – отвечает мне она, Ванесса явно хотела услышать другой ответ.
- Только, хотя бы давайте на ты, – вмешивается папа, – Никаких мистеров Дэвисов. Просто Николас.
- Верно, – поддерживает его Уильям, которого я про себя и так называла по имени.
После этого разговора стало на несколько вопросов меньше, по крайней мере, мы хотя бы знали, как друг к другу обращаться. Время летело незаметно. Сначала закончился наш домашний арест, после которого, мы с Кевином вытащили Николь и Эрика и провели им экскурсию по городу, а так же познакомили с Оливером. Мы бы и с Джаспером их познакомили, но он с родителями уехал куда-то в другой город. Его старшая сестра поступила там в университет два года назад, они давно уже хотели переехать поближе к ней, но их держала учеба Джаспера, не хотели дергать его и переводить в другую школу, теперь школы нет и Джаспера тоже нет.
Оливеру мы, кстати, о подмене в роддоме не рассказали, возможно, потом и введем его в курс дела, но пока распространяться об этом не хотелось, а Николь и Эрика мы представили нашими родственниками, переехавшими к нам в город.
Оставшиеся две недели лета промелькнули так же очень быстро, мы гуляли по городу, узнавали друг друга и в целом привыкали к новой жизни. А завтра нам всем идти в новую школу, и что-то мне подсказывает, что у нас начнется совсем другая жизнь.
- Фрэнки! – слышу я голос папы, – Пора ложиться спать, выключай свет!
Я гашу настольную лампу, служившую мне до этого единственным источником освещения, и снова смотрю в окно, на улицу. В моей памяти всплывает момент, как мы сидим у фонтана, я бросаю монетку и загадываю желание: Пусть случится что-то такое, что сможет отвлечь от мыслей о подмене и поможет поверить в искренность близких людей.
Тогда мне не давала покоя мысль, что дорогие мне люди вдруг перестали меня любить, потому что я им не родная, и до сих пор я иногда прокручиваю эту идею в голове. Поэтому, особенно после слов Одри, ее матери и бабушки, я и пожелала поверить в чувства близких, чтобы не теряться больше в догадках и поставить точку в истории с подменой.
- Может желания сбываются? – почти шепотом спросила я у звезд, а потом упала на кровать, – Как бы то ни было, об этой истории никто не должен узнать.
Утро началось на удивление хорошо. Я встала еще до будильника, не спеша позавтракала, оделась и уже не знала чем же мне заняться. Я просто стояла и смотрела на себя в зеркало, рассматривала, будто видела впервые в жизни. Хотя... Может, так оно и было? Не знаю.
Я посмотрела себе в глаза.
- Все притворяются, теми, кем они не являются, это нормально, но никто, никогда не должен понять, где маска, а где истинное твое лицо. Просто дай людям то, что они хотят видеть, а сама, за их спиной, сделай то, что хочешь ты, – последние наставления самой себе, перед тем как выйти из дома.
Никки уже ждала всех у машины своего брата. Через пару минут к нам подошел Кевин, а еще через какое-то время выбежал Эрик.
- Залезайте, – махнул он рукой, подмигивая нам, – Прокачу с ветерком!
Кевин занял переднее пассажирское сиденье, заставив нас с Николь расположиться на заднем. Аргументировал он это тем, что старше и прав у него больше. Ну и ладно, не очень то и хотелось.
Доехали мы, конечно, не очень быстро, но только потому, что школа располагалась на другом конце города, и ехали мы в самое оживлённое время, когда, казалось, все машины города собрались на одной дороге. Так как мы немного опоздали, то пропустили общую экскурсию для всех новеньких, а их было не мало. Примерновся наша прошлая школа.
Директор недовольно посмотрел на нас и цокнул языком. Это был среднего роста, пухлый, не очень приятный мужчина с жидкими тонкими волосами, торчащими из его круглой головы в разные стороны. Его маленькие глаза придирчиво осмотрели нас, и он поморщился. На вид ему было лет пятьдесят, но могло быть и меньше.
- Опаздывать в первый же учебный день – верх неуважения, – пробасил он, подливая себе что-то в стакан, – Вам-то что с того что вы опоздали? А мне теперь напрягайся, – потом мистер Смит, а именно так и звали директора, достал свой телефон и набрал чей-то номер, – Здравствуйте, миссис Бренсон. Пришлите мне Эткинсона сюда, да поживее, – потом на секунду задумавшись, – И Блэквола тоже, – не дав некой миссис Бренсон и шанса ответить, он сбросил звонок.