Эрик молчал. Я молчала и пыталась понять, что вообще происходит. Мой мир рушился на глазах. И тут раздался голос мамы.
- Я не знаю, что ты проверял, но я никогда, ни с кем тебе не изменяла и Николь просто не может быть не от тебя. Это все какая-то ошибка, и если ты мне не веришь, то мы можем еще раз провести тест, и тогда тебе придется извиниться.
На этом разговор родителей закончился, мы с братом все еще были в коридоре, пытаясь понять, что мы только что услышали, когда дверь открылась и из нее вышла мама. Спрятаться мы, конечно, не успели.
- Эрик? Николь? – севшим голосом произносит она, понимая, что мы все слышали.
- О нет, – бормочет увидевший нас отец.
Утром все встали на удивление рано, и мы с родителями поехали в лабораторию, где мы втроем должны были сдать кровь для теста. День тянулся за днем, пока мы ждали результаты. Отношения в семье дали трещину, и все ходили хмурые и напряженные. Наконец, три дня спустя нам пришли результаты.
Мы все собрались в столовой. Отец вскрыл конверт, в котором были результаты нашего с ним теста. Он что-то недолго читал, а потом расстроенно протянул бумаги маме. Она быстро пробежалась взглядом по написанному и глубоко вздохнула, не проронив при этом ни слова. После этого она бросила, тут же поднятый мной, документ и схватила второй конверт, в нем были результаты нашего с мамой теста ДНК, она быстро вскрыла его. Эрик подскочил к маме сзади и, выглянув из-за ее плеча, тоже начал читать.
Я просмотрела весь лист, находившийся у меня в руках, и мой взгляд наткнулся на надпись: вероятность отцовства составляет 0,99995%.
- О Боже, я не папина, – не веря собственным глазам, прошептала я.
- Я тебя расстрою, Никки, ты не только не папина, ты еще и не мамина, – услышала я голос брата с другой стороны стола, там, где они смотрели результаты второго теста.
Родители в замешательстве смотрели друг на друга, я смотрела на них, а Эрику, похоже, было абсолютно фиолетово на происходящее.
- Николь, – мама обняла меня и прошептала мое имя, – Ты ведь знаешь, как сильно я люблю тебя? Да, милая? Несмотря ни на что.
К нам подошел папа, который тоже обнял нас вместе с мамой. Наверное, мне стоило бы расплакаться, но... мне совсем не хотелось.
- Мистер и миссис Фокс, вы говорите, что вы забрали из роддома не того ребенка? – в третий раз переспрашивает главврач, откладывая результаты теста ДНК, которые изучала до этого.
- Почти семнадцать лет назад я родила дочь в этом роддоме, но недавно выяснила, что она не является моим биологическим ребенком.
- Мы бы хотели, чтобы вы объяснили нам, как такое могло произойти. А так же узнать, где сейчас наш биологический ребенок.
- Боюсь, эта информация конфиденциальна, то есть не подлежит разглашению, – не поведя и бровью, говорит нам главврач.
- Отлично. Тогда ждите повестки в суд, – отвечает папа, складывая руки на груди, – А так же журналистов, которые с удовольствием напишут такой репортаж о вашем роддоме, что больше никто здесь рожать не захочет.
Главврач напряженно смотрит на нас и видимо думает, что ей делать, а через минуту говорит:
- Выйдите, я приглашу вас позже.
- Что, простите? – в недоумении смотрит на нее мама.
- Подождите в коридоре, я позову вас.
Мы вышли, и сели на кресла рядом с ее кабинетом.
- Она скажет нам, – уверенный в своей правоте, заявляет отец.
- Ты так думаешь? – взволнованно спрашивает его мама.
- Это частная больница, им невыгодно поднимать шумиху, легче тихо все уладить.
- Ты прав, Уильям, – мама делает глубокий вдох, – Но это все равно нельзя оставлять.
- Конечно, нет, – отвечает ей папа, – В суд на это место мы все же подадим и журналистов натравим. Позже.
Все эти слова я пропускаю мимо ушей, не придавая им особого значения. Голова была занята другим.
- Как ты, Никки? – обращается ко мне папа, вырывая меня из мыслей.
- Все нормально, – вру я и улыбаюсь, чтобы успокоить его.
Минут через десять, нас зовут обратно в кабинет.
- В тот день у нас был переполох, случилась авария, столкнулись автобус и несколько машин, множество раненых. Сейчас я не смогу вам с точностью ответить на ваш вопрос, но я позвоню вам, когда узнаю, кто мог забрать вашего ребенка. Надеюсь, что мы с вами сможем договориться, – главврач скрещивает руки в замок, а её глаза бегают, возникает ощущение, что она волнуется.
- Надеюсь, – отвечает ей папа.
Больше ей нам сказать нечего, и мы уходим.
Мы уехали оттуда ни с чем, и всё, что оставалось нам с родителями – это ждать. И ждать достаточно долго. В тот момент, когда мы уже хотели снова отправиться в роддом, решив, что они ничего делать не собираются, оттуда поступил звонок.