Затянувшись едким табачным дымом, она почувствовала, что медленно выплывает обратно в реальность. Обморок был так близко. Главное сейчас хотя бы немного успокоиться. Ведь если поддаться приступам паники, то будет только хуже. Заметив, что она снова тихо и жалобно поскуливает, Мари испуганно вздрогнула и тут же затихла, напряженно прислушиваясь. Интуиция подсказывала ей, что не стоит привлекать к себе излишнее внимание в этом жутком и больном мире. Неизвестно еще, что за тень мелькала недавно над головой...
Но вокруг стояла гробовая тишина. Слишком уж тихая. Тихая до такой степени, что начинало звенеть в ушах. Тихая настолько, что начинало казаться, что внезапно полностью оглох... Или нет?...
Мари готова была поклясться, что она все-таки что-то слышит. Или скорее даже чувствует на самом пороге слышимости... Повинуясь этому чувству, она медленно повернула голову туда, откуда пришла. Сквозь серый сумрак тумана что-то медленно и неумолимо двигалось, причем двигалось сюда. И это что-то было похоже на приземистую, немного квадратную фигуру человека в черном. Причем черными были не только его одежда, но даже шея, волосы и кисти рук. На голове серым, слегка светящимся овалом выделялось лишь продолговатое лицо с круглыми провалами глаз и огромным перекошенным ртом. Казалось, что незнакомец, подобно герою картины Мунка, натужно вопит от отчаяния, ужаса или боли, однако изо рта его не исходило ни звука. Хотя нет... Призрак звука все-таки был. И это именно его Мари скорее ощущала кожей, чем слышала. Как будто какой-то еле слышный треск или даже вибрация атмосферы...
Мари резко поняла, что уже с минуту как не дышит и судорожно втянула в себя воздух. Просто Это... То, что сейчас двигалось к ней, не могло быть живым человеком. И сердце, соглашаясь с разумом, отсчитывало удары через один. Ледяная дрожь пронзила острыми иглами обмершее тело. Время словно остановилось, засмотревшись на приближающийся кошмар вместе с Мари.
Серое лицо незнакомца развернулось к ней. На нем что-то словно бы дрогнуло, и неожиданно черты его пошли полосами и крупной рябью помех, точно на экране старого черно-белого телевизора. Одновременно с этим противный треск начал стремительно нарастать, словно кто-то резко вывернул ручку громкости до упора.
Мари не просто вскрикнула, а истошно завопила, оглушив даже саму себя, и стремглав бросилась от жуткого призрака прочь. Паника охватила разум, и она просто побежала, толком не разбирая дороги, в противоположную сторону, стараясь лишь не вписаться ни во что неожиданное с размаху.
Мари бежала и бежала, не чувствуя ног, почти ничего не соображая от страха и выбирая дорогу в тумане на каком-то автопилоте. В мозгу бешеным ритмом стучал ужас и одна-единственная четкая мысль: «Прочь! Прочь от этой твари!!». Сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки наружу, а тело совершенно не осознавало усталости.
Мари не знала, как долго неслась по улицам словно сумасшедшая, но когда наконец вылетела на похожий на заброшенную стоянку пустырь, легкие ее пылали точно обожженные, а сердце отчаянно колотилось в висках, губах и кончиках пальцев. По лбу обильными потоками струился пот. Попадая в глаза, он нещадно обжигал их своей солью.
Буквально из последних сил Мари доковыляла по поваленного бетонного столба и изнеможденно опустилась на него, пытаясь хоть чуточку отдышаться. Состояние вновь казалось предобморочным. Кровь так громко шумела в голове, что мешала прислушаться. Дрожащей рукой утерев пот со лба, Мари опасливо озиралась по сторонам.
Не было похоже, что ее кто-то преследовал, однако страх никак не хотел отпускать из липких объятий затравленное сердце. Несмотря на то, что Мари обычно старалась в любой ситуации сохранять спокойствие и ясность мысли, в этот раз она должна была признать, что паника полностью захватила ее естество. Но кто бы не запаниковал, увидев Такое?... Удивительно еще, что она попросту не умерла на месте от ужаса.
Кое-как поймав дыхание, Мари вновь начала тихонько поскуливать, почти не в силах ничего с этим поделать. Если так будет продолжаться, то ее сердце точно не выдержит и остановится от страха и отчаяния.
- Господи, пожалуйста, - тихо шептала Мари, - Я прошу тебя, Господи... Мне так страшно... Так страшно...
Тихие, зловещие улочки Зеро Вароша все меньше напоминали ей глупую компьютерную игру, а все больше Ад или Чистилище...
Мари начало мерещиться, что она слышит тихие шепоты или даже отзвуки шепотов в тумане. Как будто какие-то невидимые сущности переговаривались там между собой. Причем ей казалось, что язык их был незнакомым и странным. Вроде бы скандинавским. А может и кельтским, или славянским... Мари не была уверена. Она плохо разбиралась в иностранных языках, едва осилив помимо родного один лишь французский. В какой-то момент ей даже показалось, что это и не другой язык вовсе, а всего лишь реверсированные звуки, словно кто-то прокручивает заранее записанную речь наоборот.
«А может все-таки славянский? - вяло подумала она, отмечая, что начинает неизбежно впадать в психологический ступор, - Разве название этого проклятого города не на одном из славянских языков?»
Ступор был ожидаемой реакцией организма на продолжительную панику. За истерикой обычно следует апатия. Иначе человек попросту выключится, израсходовав весь ресурс психических сил. Вот и Мари готова была думать сейчас о чем угодно, что только не стрессует. Даже тупо уставиться в одну точку и не думать толком ни о чем.
Резкий звук, теперь уже явно похожий на громкий крик, прокрученный наоборот, раздался откуда-то сбоку. Мари нервно вздрогнула. Ступор и бездействие могут быть опасны ничуть не меньше истерики. Поднявшись с насиженного места, девушка осторожно подошла к краю площадки и заглянула на ближайшую боковую улочку.
В нескольких десятках метров, на крыше одного из трехэтажных домов стоял человек. Он был в черных брюках, белой рубашке и почему-то босиком. Мари толком не видела отсюда его лица, но что-то вдруг показалось в человеке знакомым, словно она хорошо знала его раньше, просто не могла узнать. В груди начало нарастать сильное чувство тревоги. И чувство это было каким-то образом связано с тем, что незнакомец необут. Словно это представляло собой явный признак надвигающейся трагедии.
Мари медленно двинулась по улице, влекомая к новому видению точно гипнозом. Ей вовсе не было страшно, лишь очень тревожно. И через несколько секунд она поняла почему...
Незнакомец внезапно уверенно шагнул с крыши и, совершенно не пытаясь сгруппироваться, безвольным кульком рухнул с большой высоты на асфальт. Мари вскрикнула и поэтому не поняла, то ли это ее крик заглушил звук удара от грохнувшегося тела, то ли его попросту не было. Но интуиция, тем не менее, уже подсказывала, что увиденное ею не больше, чем иллюзия. Этакий мираж, как будто тебе показали объемное кино без звука.