—Меня зовут Колдер, я буду читать слэм. Моя поэма называется: «Хорошее и отстойное».
О нет, опять.
У меня было много плохого в жизни
Много
Мои родители умерли почти как четыре года назад, после того как мне
исполнилось семь
С каждым прожитым днем, я вспоминаю их все реже и реже
Моя мама … Я помню, что она любила петь.
Она всегда была счастлива,
Всегда танцевала.
Кроме того как она выглядит на фотографиях, которые я видел,
Я не помню, как она выглядит.
Или как она пахнет,
Или как она звучит.
И мой Отец
Я помню о нем больше, только потому, что я думал,
что он был самым замечательным человеком в мире.
Он был умен. Он знал ответы на все.
И он был силен.
И он играл на гитаре.
Обычно я любил лежать в постели ночью,
и слушать музыку, которая доносилась из гостиной.
Я скучаю по этому больше всего.
Его музыка.
После их смерти, я отправился жить с бабушкой и Великим Паулем.
Не поймите меня неправильно … Я люблю свою бабушку и дедушку.
Но свой дом я люблю больше.
Он напоминает мне о них.
О моих папе и маме.
Мой брат только поступил в колледж в том году, когда они умерли.
Он знал, как сильно я хочу быть дома.
Он знал, как много это значит для меня,
Он позволил этому случиться.
Мне было всего лишь семь, поэтому я позволил ему это сделать.
Я позволил ему покинуть его жизнь, только потому, чтобы я мог быть дома.
Просто потому, чтобы я не грустил.
Если бы я смог вернуть время назад, я бы не позволил ему забрать меня.
Он достоин шанса на жизнь, тоже. Шанса быть молодым.
Но бывает, что когда тебе семь, и твой мир не 3-D.
Итак,
Я многим обязан своему брату.
Многими «Спасибо»
Многими «Прости»
Многими «Я люблю тебя»
Я обязан тебе многим, Уилл.
За то, что сделал мою отстойную жизнь, менее отстойной.
И мое хорошее?
Мое хорошее - это мое настоящее.
Мне интересно, как долго человек может плакать? Я однозначно выплакал норму за этот месяц. Я встал и вышел в проход, минуя Девида и Шерри. Когда Колдер спустился со сцены, я поднял и обнял его так крепко, как только можно обнять.
—Я люблю тебя, Колдер!
•••
Мы не остались до награждения победителей. Дети были рады провести время с Шерри и Девидом, поэтому они хотели побыстрее уйти. Кирстен и Колдер, не были заинтересованы тем, кто выиграет, и я немного гордился этим. В конце концов, я всегда цитировал Кирстен Алана Вольфа, когда дело доходило до поэтических советов: «Мнения не является сутью; суть в поэзии.»
После того как Шерри и Девид увезли мальчиков, мы с Лейк направились к машине и я открыл ей дверь.
—Где мы будем есть? Я голодна,—сказала она.
Я не ответил. Я закрыл дверь, и обошел машину, усевшись на место водителя. Я нащупал на заднем сиденье два свертка и даю ей один. —У нас не будет времени на остановки. Поэтому я приготовил плавленый сыр.
Она улыбнулась, достав свой сэндвич и колу. По ее лицу, я могу сказать, что она помнит. Я надеялся, что она помнит.
—У нас будет долгая дорога,—сказал я. —Я знаю игру, в которую мы можем с тобой поиграть «Что бы ты предпочел». Ты когда-нибудь играла в нее?
Она улыбнулась мне и кивнула. —Однажды, с очень горячим парнем. Но это было очень давно. Давай ты начнешь, чтобы освежить мою память.
—Хорошо. Но есть кое-что, что я должен сделать в первую очередь,—я открываю бардачок и достаю повязку. —Наше место назначения - это сюрприз, и я хочу, чтобы ты одела это.
—Ты хочешь, чтобы я ничего не видела? Серьезно?—она закатывает глаза и наклоняется.
Я обмотал повязку вокруг ее головы и подождал, пока привыкнут ее глаза. —Вот так, не подглядывай,—я завел машину, выехал со стоянки и задал первый вопрос. —Хорошо. Чтобы ты предпочла, выглядеть как Хью Джекман или как Джордж Клуни?
—Джонни Депп,—ответила она.
Она ответила быстрее, чем я ожидал. —Какого черта? Ты должна была сказать - Уилл! Что ты должна выглядеть как я!
—Но тебя не было в вариантах ответа!—сказала она.
—Так же, как и Джонни Деппа.
Она засмеялась. —Теперь моя очередь. Чтобы ты предпочел: иметь неконтролируемую отрыжку или лаять каждый раз, когда слышишь, как кто-то говорит.
—Лаять как собака?
—Да.
—Неконтролируемая отрыжка,—сказал я.
—О боже,—она морщит нос. —Я бы смогла пережить твой лай, но не неконтролируемые отрыжки.
—Ладно, если так, то я меняю свой ответ. Моя очередь. Чтобы ты предпочла: быть похищенной инопланетянами или поехать в тур с Nickelback?
—Я бы предпочла быть похищенной братьями Эйвитт.
—Не было такого варианта.
Она рассмеялась. —Хорошо, инопланетяне. Чтобы ты предпочел: быть богатым старым человеком, у которого остался один год жизни? Или молодым, бедным, несчастным, которому надо прожить еще 50 лет?
—Я бы предпочел быть Джонни Деппом.
Она рассмеялась. —Ты отстойно играешь.
Я сцепил наши руки. Она облокотилась на сидение, смеясь, не имея понятия, куда мы направляемся. Она наверное разозлиться … но надеюсь не надолго. Я ездил кругами, чтобы затянуть нашу игру. Я честно, мог бы играть с ней всю ночь, но не буду. Когда мы прибыли на место, я вышел, открыл ей дверь, и помог выйти.
—Возьми меня за руку. Я проведу тебя.
—Ты заставляешь меня нервничать, Уилл! Почему должны быть всегда секреты, когда дело доходит до наших свиданий?
—Я не скрытный, я просто люблю делать тебе сюрпризы. Немного терпения и я позволю тебе снять повязку. Мы зашли внутрь, она была на том месте, где я хотел, что бы она была. Я не могу не улыбаться, зная ее реакцию, когда она снимет повязку. —Я хочу снять повязку, но перед тем как я это сделаю … просто помни, как сильно ты меня любишь, хорошо?
—Не могу ничего обещать,—сказала она.
Я развязал повязку. Она отрыла глаза, и посмотрела. О да, она зла.
—Какого черта, Уилл!! Ты привез меня в свой дом на свидание??? Почему ты делаешь это постоянно?
Я рассмеялся. —Извини. Я бросил повязку на журнальный столик и обнял ее. —Это просто то, что я не хочу делать со сцены. Некоторые вещи должны быть приватными. Это одно из них.
—Что это?—спросила она нервно.
Я поцеловал ее в лоб. —Присядь, я сейчас вернусь,—я заставил ее сесть на диван.
Я пошел в свою спальню и достал из шкафа свой сюрприз. Я положил его в карман и вернулся в гостиную.
Повернувшись к стереосистеме, я включил I & Love & You на повтор, она любит эту песню.
—Лучше скажи мне сейчас, пока я не начала плакать … Это что то, что касается моей мамы? Потому что ты говорил мне, что звездочки, это было последнее.
—Они были последними, я обещал,—я сел на диван рядом с ней, взял ее за руку и посмотрел ей прямо в глаза. —Лейк, я хочу тебе кое-что сказать, но хочу, чтобы ты меня выслушала не перебивая, хорошо?
—Я не перебиваю,—сказал она в защиту.
—Видишь. Опять. Не делай так.
Она рассмеялась. —Хорошо. Говори.
Я начал говорить то, что хотел сказать, но что-то было не так. Мне не нравилось то, как официально мы сидим. Это не мы. Я взял ее за руки и за ногу и притянул к себе на колени. Она обхватила ногами мою спину. Она обвивает руками мою шею и смотрит мне в глаза. Я начинаю говорить, но снова осекаюсь.
—Уилл?
—Ты перебила меня, Лейк.
Она улыбнулась и обхватила мое лицо руками. —Я люблю тебя,—сказала она. —Спасибо тебе, что так заботишься обо мне.
Она отвлекает меня, но это хорошо. Я медленно поднял свои руки и положил ей на плечи. —Ты бы сделала тоже самое для меня, Лейк. Это то, что мы делаем.
Она улыбнулась. Слеза покатилась по ее щеке, и она даже не пыталась сдержать ее. —Да,—сказала она. —Это то, что мы делаем.
Я взял ее руку в свою, поднес ее к губам и поцеловал. —Лейк, ты для меня целый мир. Ты привнесла столько в мою жизнь … в тот момент, когда я больше всего в этом нуждался. Я бы хотел, чтобы ты знала, какой безнадежный я был, пока не встретил тебя, чтобы ты поняла, насколько ты изменила меня.