Я не знала, как мое тело отреагирует на воду. В лаборатории никто не хотел рисковать. Никто в точности не знал природу той энергии, которую мне дала шаровая молния. Поэтому пользоваться обычным душем мне запретили. Кожу очищали паром и специальным порошком, что изобрел мой отец. Порошок не давал пены, не имел запаха и был бесцветным. Зато отлично очищал любые загрязнения. И не влиял на электричество внутри меня.
Мне было страшно. Я оказалась на незнакомой территории. Принимать решения нужно было самостоятельно.
Пока я мерила шагами пространство шатра, появилась Мэмми. Она вошла так тихо, что я вздрогнула от звука ее голоса.
— Вот, милая, — она поставила большой медный поднос на низкий столик, который из-за подушек и не видно было. — Угощайся.
Поднос ломился от всякой аппетитно выглядящей всячины, и я принялась за еду. Никогда я не ела таких ароматных плодов, таких медовых и сочных. Те, что мы выращивали в нашем Оазисе, зрели быстро, но были они генетическими модификациями, из искусственно созданных Эолами семян, поэтому настоящего вкуса я не знала. Да, они вызревали быстро, сразу становясь сплошного ровного цвета, но ни нектара, ни вкуса в них не было. То, что я попробовала, было совсем другим — живым, настоящим. Никакой приторной сладости или набившей оскомину водянистости. Только чистый вкус, непривычный и свежий.
Я ела, слизывая сок с ладоней и пальцев, а Мэмми критически оглядывала меня.
— Сколько же вы ехали? — поинтересовалась она.
— Почти весь день, — ответила я, осматривая себя вслед за ней.
— Надо почистить твою одежду. Ну вот, пойдешь мыться, а я ее простирну тогда, — она решительно двинулась к выходу. — Как помоешься, возьми халат.
«Мыться!» — подумала я удрученно. Хотелось, жутко хотелось, просто стать под освежающие струи — впервые за три года — и дать телу расслабиться.
Пока я визуализировала, как стану под воду — и со мной ничего страшного не случится — в палатке появился мой провожатый. Мэмми уже поработала над его одеждой. Его серое рубище выглядело чище. И судя по всему, маску он все-таки снимал. Заряд светился ровным зеленым.
Вслед за ним семенила Мэмми. Она буквально сгибалась под тяжестью одеял и подушек. Но все так же умильно смотрела на моего провожатого и улыбалась.
— Перекусила? — поинтересовался тот. Я не смогла прочитать эмоцию в его голосе. Слишком занята была своими мыслями.
— Вроде того, — ответила я рассеянно.
— Ты представь только, Тэсси, — перебивая меня, произнесла Мэмми, очевидно развивая мысль. — Я ему говорю, пойди ты помойся нормально! Ни в какую! Говорит, ей больше воды достанется…
— Мэмм, — угрожающе прорычал в ответ объект ее рассуждений.
— Вредный мальчишка, — хохотнула та. — Помоги мне лучше.
Она скинула свой груз и принялась расстилать одеяла.
— И маска эта твоя, — Мэмми продолжила отчитывать моего провожатого провожатого, намеренно игнорируя то, как он закатил глаза, — Глаза б мои ее не видели. Такой миловидный мальчик…
Она что-то еще бормотала себе под нос. А я поймала себя на том, что улыбаюсь во весь рот. И что от постели пахнет чем-то по-домашнему приятным и знакомым. От этого мимолетного воспоминания на глазах навернулись слезы.
— Ты чего, девочка? — Мэмми, свернув и отбросив одеяла, присела рядом со мной. — Хочешь ромашкового чаю?
— Наверное, да, — просипела я в ответ.
— Ну, сиди здесь пока, я сейчас все принесу, — старушка глянула исподлобья на моего провожатого. — Ты застращал?
В ответ тот только отмахнулся.
Пока Мэмми колдовала над чудной формы медным чайником, я немного пришла в себя. Вся эта кипучая деятельность, полумрак шатра, тихие шорохи и звуки благотворно влияли на меня.
— Ну вот, — Мэмми протянула мне кружку, от которой волшебно пахло травами. — Пей.
И я пила, погрузившись в свои мысли, даже не заметив, что Мэмми рядом больше не было. Зашуршала ткань полога — и рядом материализовался Ки. Он подсел к Хэлу и заговорил шепотом. Я могла разобрать только частями, но в тот момент все, о чем они говорили, показалось мне бессмыслицей.
— Если гора не идет… так ты, кажется, говоришь в таких случаях, да? — в голосе Ки отчетливо звучала улыбка, но мой провожатый не спешил на нее отвечать. — У тебя же есть что мне сказать? Что тебя гложет, мальчик?
— Не твоего ума дело, Ки, — пробурчал тот в ответ.
— Послушай, мальчик, я понимаю все. Спорим, я знаю даже, как ты добыл браслет с Диском Старшего Эола, — он вздохнул своим мыслям. — Насмерть?