И вот теперь, проспав в гибернации несколько столетий, они приближались к неизвестности, в надежде наконец-то найти дом. Те, кто присоединился к ним — бывшие анархисты-Падальщики, хиппи-Зеленые, военные-Оборона — теперь сомневались. Хэл очень хотел напомнить им, что он никого не заставлял ступать на борт, никого не звал за собой, что это она — Тэсс — почти что взорвала Точку. Тэсс же — из желания снова поддержать его, спасти — говорила, что тут сработало его обаяние и то, что чувствовалось в нем. Она уверенно повторяла, что причина — это его инаковость, нездешность и прожитые века. И оба знали, она врет, постоянно и бесконечно.
Теперь же он почувствовал, какую ответственность, какую тяжесть из доверившихся ему людей он взвалил на себя. Ему хотелось сбросить это все — и стать наконец-то свободным. Но роль — то, что было всего лишь ролью — уже начинала пускать корни в его разуме. И он приготовился прочитать свою первую проповедь-притчу. Откуда-то в памяти всплыли лекции философии, которые он прослушивал в несуществующем университете на далекой Земле. Вспомнились все, чему его учили в театральном кружке, который он посещал в старших классах. Вспомнился и опыт чтения лекций по литературе, короткий и сбивчивый, прекращенный тем апокалиптическим взрывом, о котором он так и не узнал никаких подробностей, потому что выживание стерло все вопросы. Хэл Хоуп, готовясь сменить имя себе и тем, кто окружал его сейчас, откашлялся, сел по-турецки и указал остальным разместиться перед ним на полу каюты — только Рэн, тот самый «малыш» Рэн, ставший капелланом их отряда, упрямо остался стоять. Это смутило Хэла, но он услышал, как из темного угла, обладательница темных глаз и скрипучего жесткого голоса, Мэмми, его верный друг, потерявшая, казалось всю веру, произнесла: «Давай, мальчик, смелее». Он проследил за ее тонкими смуглыми пальцами, в которых она по давней привычке растирала невесть откуда взятые палочки корицы и зерна какао — и начал свою первую историю, тесно перелетая ее с почему-то пришедшей ему в голову восточной мифологией и философией. Он начал с перерождений.
Он вернулся в свою каюту через час с небольшим. Следом за ним, тяжело ступая по плитам пола, туда вошла Тэсс.
— Что это на хрен сейчас было? — так же твердо задал она вопрос, как и ранее, выделившись из толпы, бросила в него общим сомнением о необходимости сменить имена. — Что это было?
— Я пока не знаю, — Хэл потер переносицу. — Серьезно.
— Ты решил примерить на себя роль гуру? Роль Ки? И так же, как и он, всех обмануть?
— Нет. Послушай же! Им нужна поддержка, им нужно на что-то опереться теперь.
— И ты решил, что то, что ты сейчас вливал в их уши — правильно? Все эти бредни о прежних временах и путешествиях души?