В апогее ведущий кидает взгляд на посетителя, удивляется и тем же тоном, спрашивает что это за явление и что ему надо? И терпила понимает, что люди горят на работе, в перестрелках и засадах, а тут он со своей потешной бедой. Извините, говорит, ничего страшного. Я пошел.
Потом знакомым и в семье расскажет, как менты пашут. И всем хорошо…
Не знаю как в других райотделах, но в нашем был фонд помощи потерпевшим. К примеру прибегал мужик весь на эмоциях. — «С меня только что в парке шапку сняли». Волнуется весь, возбуждён сверх меры. Сейчас милиция ему поможет. Сонный скрывается за дверью, в комнате, где этот фонд хранился и выходит оттуда с помятой ощипанной кроличьей шапкой. «Вот, нашли!» Мужик, понятное дело, мычит, что мол это не его. Спускается опер и вместе с сонным уговаривает мужика, что шапка точно его. Сильно строптивым в нагрузку давали шарф. Если повезёт, мохеровый. Так и жили. Раскрываемость почти стопроцентная.
А еще проверяющий среди ночи застукал "Сонного" за обычным делом. Спал. Это как раз вводили украинский язык. Его понимали кто во что горазд. (В рапортах просто меняли русскую "И" на "и" с точечкой.) Проверяющий "Сонного" разбудил, все осмотрел, выпил и говорит, — "Объявляю "Догану"" И уехал. "Сонный" у водилы спрашивает, что это за слово красивое он мне объявил? Тот больший украинец чем мы. "Благодарность", говорит. "Сонный" до утра не спал и ходил гордый. При сдаче дежурства начальник его разочаровал.
Милые родственники
…люди они неплохие, только квартирный вопрос их испортил…
Надо бы фразу эту в кавычки взять, мол цитата. Но боюсь ошибиться в правильности приведения, это раз и фраза эта настолько жизненная и нашему обществу присущая, что и за цитату её считать нельзя. Это два.
Ведь нельзя же считать цитатой «Добрый вечер» или «Пошёл ты на х…!»
Другими словами, это не цитата, а бытовая ситуация с бытовыми разборками. Иногда переходящими в криминальные.
Иногда с трупами. Иногда способами экзотическими, из сводок выбивающимимся.
Ну вот как в этом случае. Нет, ну банальная поножовщина тут тоже будет. Но только как заключительный аккорд. Эдакая точка в истории. А история, вот она:
Крепкая хозяйская семья. Дед с бабкой. В своём добротном доме. Рядом ещё один дом в котором живут их сын и дочь. Люди по старым меркам зажиточные. Можно сказать кулацкое сословие.
Сын Григорий машинами занимается. Ну как занимается. Ворует и на запчасти продаёт. Но не попадается. Попадается сын его, внук хозяйский. В райотделе персонаж известный. А выручала его тётка евойная, сестра сына хозяйского.
Дочка их значит. Зина. Девушка энергичная, но не бедная.
Директор большого магазина и что для тех времён немаловажно, ликеро- водочного.
Сами понимаете, деньги на адвокатов и на возмещение ущерба были.
Племянник всегда лёгким испугом отделывался.
Брат ей был благодарен, но не искренне. Совершенно по-советски считал, что сестра специально ментов на племянника наводит, а потом спасает, тем самым подставляя брата под зависимость. Он был не прав, но ему так было удобно. Перед самим собой.
Вопрос упирался в дом. В два. В тот дом, в котором они жили и в дом родителей. В смысле кому достанется. Чтобы это произошло как можно скорее и в его пользу, сын хозяев, он же брат, практически главной героини повествования, принимал сыновьи меры.
Это означает, что смертным боем бил папашу с мамашей. Мамашу почти прибил и она лежала, не вставала. То-есть не путалась под ногами. А папаша хромал ещё по-маленьку. Согласитесь, что вопрос- таки квартирный, хоть речь идёт о доме. Даже двух.
Сестра иногда за родителей вступалась, но выгребала по-взрослому. Молодость и характер директора вино-водочного магазина помогал держаться. Огрызалась, но только когда братан был трезвым. В общем редко огрызалась.
И вот в один закономерный день, который для её брата стал не прекрасным, а для Зины из магазина, наоборот стал прекрасным, но позже, судьба провернула своё колесо. А так беды ничто не предвещало. Обычный зимний день. Новогодние праздники закончились, но инерция вместе с оливье и водкой осталась.
Доводя начатое до конца, брат Григорий со своим другом, ранее неоднократно судимым соседом Димой доедали оливье запивая его водкой. Не знаю, как оливье, а водки было через край.