— Думаю, через полчаса, — ответила Трейси.
— Там и увидимся.
Это была приемная скорой помощи крупного города, и поэтому народу в ней толпилось, как на автовокзале. И самое столпотворение всегда приходилось на понедельник, первый рабочий день после выходных. Ким и Трейси провели Бекки сквозь толпу в приемной, где находилась регистратура, миновали переполненную комнату ожидания и уже входили в отделение, когда путь им преградила огромная медсестра, этакая Брунгильда. На табличке у нее на груди Ким прочитал: «МОЛЛИ МАКФАДДЕН».
— Извините, — сказала она, — вы не можете просто так войти сюда, сначала нужно записаться в регистратуре.
— Прошу прощения, — сказал Ким, — я доктор Реггис, я здесь работаю, и я привез на осмотр свою дочь.
Молли усмехнулась.
— Да будь вы хоть папа римский! Каждый, понимаете, каждый должен записаться и ждать, если, конечно, его не привезли на «скорой».
Ким был потрясен. Он не мог поверить, что его не просто не пустили, но и сделали это в такой вызывающей манере.
Трейси поняла безвыходность положения. Слишком хорошо зная характер своего бывшего мужа, она разрядила ситуацию, сказав Бекки: «Пойдем, дорогая, запишемся». С этими словами она увела ее назад к регистратуре. Ким с ненавистью взглянул на Молли, затем догнал их, и они встали в очередь.
— Я пожалуюсь на эту женщину. — Ким чуть не дымился от злости.
— Такая уж у нее работа, — ответила Трейси. — А вот если бы ты серьезно отнесся к жалобам Бекки в выходные, то мы бы сейчас здесь не стояли. У тебя ведь наверняка куча друзей среди врачей, мог бы и попросить осмотреть ее.
— Минуточку, — возразил ей Ким, стараясь держать себя в руках, — у Бекки были всего лишь боли в животе и обычный понос, и я ни за что не стал бы никого беспокоить в выходные с такими симптомами.
— Мамочка, — сказала Бекки, — мне нужно в туалет.
Трейси взяла ее за локоть.
— Извини, дорогая. Сейчас найдем.
— Подождите, — сказал Ким, — нужно собрать анализ. Я сейчас поищу контейнер.
— Ты что, шутишь? — воскликнула Трейси. — Она не может терпеть.
— Держись, Бекки, — сказал он. — Я сейчас вернусь.
Ким быстро прошел в отделение — без Трейси и Бекки его никто не стал останавливать. Внутри, как и в приемной, было людно, и царил хаос. Все кабинеты были заняты, по коридору сновали врачи, стажеры и медсестры с санитарками.
Ким не знал никого из них. Он нашел кладовую и взял два запечатанных пакета с пластиковыми контейнерами.
Поспешив обратно, он увидел, что Бекки и Трейси все еще стоят в очереди. Глаза Бекки были крепко зажмурены, по лицу текли слезы. Ким отдал один пакет Трейси, та взяла Бекки за руку и повела в туалет.
Он занял их место в очереди, продвинувшейся за это время всего на одного человека.
В начале десятого приемная была уже забита до отказа. Свободных стульев не осталось, и люди стояли, опершись на стену, или просто лежали на полу.
Ким, Трейси и Бекки в конце концов записались и уселись ждать. Бекки еще несколько раз ходила в туалет. Ким держал в руках контейнер с анализом. Хотя там вначале и были вкрапления ярко-красной крови, теперь содержимое контейнера целиком приняло светло-коричневый цвет. Бекки чувствовала себя униженной и несчастной, Трейси была раздражена, а Ким кипел от возмущения.
Он посмотрел на часы.
— Не могу поверить! Мы здесь уже полтора часа.
— Добро пожаловать в реальный мир, — сказала Трейси.
— Вот о чем Келли Андерсон надо было делать свой репортаж. «АмериКэр» закрыла приемную неотложки в «Самаритянине» и вынудила всех приходить сюда. Им бы только свести к минимуму расходы!
— А наши неудобства — к максимуму, — добавила Трейси.
— Да, — согласился Ким, — думаю, теперь сюда будет приходить меньше народу, что тоже соответствует планам «АмериКэр».
Весь следующий час Ким угрюмо молчал, и каждый раз, когда кто-нибудь из медсестер или интернов выходил в приемную, чтобы вызвать очередного пациента, Ким надеялся, что сейчас выкликнут Ребекку Реггис. В конце концов, через два с половиной часа, их вызвали и провели в кабинет.
Красивый, атлетически сложенный негр вошел следом за ними, на ходу стягивая резиновые перчатки. Табличка, прицепленная к его халату, гласила: «ДОКТОР ДЭВИД ВАШИНГТОН, ЗАМЕСТИТЕЛЬ ЗАВЕДУЮЩЕГО ОТДЕЛЕНИЕМ».
Ким сделал глубокий вдох.
— Моего больного ребенка продержали здесь два с половиной часа.
Дэвид взглянул на него и спросил:
— Как зовут ребенка?
— Ребекка Реггис.
Дэвид справился в списке из регистратуры, затем посмотрел на часы.