— Ничего нельзя было поделать. — Ким сел в кресло и закрыл лицо руками. Он так устал, что не мог ни о чем думать.
Глядя на изможденного Кима, Трейси попыталась посмотреть на ситуацию с его точки зрения — и весь ее гнев улетучился.
— Ким, может, лучше домой поедешь, у тебя ведь завтра пациенты. Я останусь здесь, просто не пойду на свои занятия, и все.
— Даже если я и поеду домой, все равно не усну, — ответил Ким, не убирая рук от лица. — Я слишком много узнал сегодня.
Все то время, пока Трейси ждала в хирургии, Ким в библиотеке читал про СГУ. То, что он узнал, было страшно. Все, сказанное Кейтлин, подтвердилось: последствия СГУ могли оказаться ужасающими, и ему оставалось только надеяться, что у Бекки что-нибудь другое. Однако, к сожалению, все указывало на СГУ.
Ким все-таки поехал домой, но, как и ожидал, выспаться не смог. В пять утра он уже снова был в машине.
В больнице он нашел Бекки такой же, какой и оставил, — она спала обманчиво-мирным сном. Трейси, сидя в кресле, тоже спала, укрывшись одеялом.
Выйдя в коридор, Ким нашел ночную медсестру.
— Как Бекки провела ночь? Ничего не случилось? — спросил он.
— Нет, состояние стабильное, температура в норме.
— Слава Богу, — сказал Ким.
Больше ему здесь делать было нечего, и он отправился в свой кабинет, где занялся бумажной работой. Перелопачивая гору бумаг, он поглядывал на часы. Наконец, решив, что время пришло, он позвонил медсестре на этаж, где лежала Бекки, и попросил позвать Трейси.
Она взяла трубку.
— Кажется, ей чуть получше.
— Слушай, ты не возражаешь, если я пока побуду здесь? У меня пациенты, некоторых надо подготовить к завтрашней операции. Я ведь там сейчас не нужен?
— Конечно, побудь. Я здесь, с Бекки, так что не беспокойся.
Все утро Ким пытался сосредоточиться на своих больных, но с каждым телефонным звонком его сердце сжималось. В середине дня он разговаривал по телефону с кардиологом из Чикаго, когда в дверь просунулась голова Джинджер.
— На другой линии Трейси, она очень расстроена. Говорит, что Бекки внезапно стало хуже и ее перевели в интенсивную терапию.
У Кима заколотилось сердце. Он быстро закончил разговор с чикагским коллегой, снял халат и выскочил из кабинета.
— А что мне делать с остальными пациентами? — спросила Джинджер.
— Отошлите их домой, — коротко ответил он.
Ким гнал машину, как только мог, и, приехав в больницу, тотчас помчался наверх. Еще из коридора он увидел Трейси, сидевшую в комнате ожидания. Вся в слезах, она подбежала к нему, и они обнялись.
— Что случилось? — спросил Ким, боясь услышать ответ.
— Дыхание. Она вдруг начала задыхаться.
Ким отпустил Трейси, побежал по коридору и заглянул в палату. Большинство кроватей было занято, и почти у каждой хлопотали медсестры. Системы жизнеобеспечения подавали информацию на мониторы. Самая большая суматоха происходила в маленьком боксе с краю, где толпилось несколько врачей и сестер. Ким подошел и встал в проеме. Он увидел аппарат искусственного дыхания и услышал, как он ритмично качает воздух. Большая трубка, выходившая изо рта Бекки, была прикреплена пластырем к ее щеке.
Ким бросился к кровати. Бекки посмотрела на него, в глазах ее был ужас. Ей вкололи успокоительное, но она все еще была в сознании. Киму сдавило грудь.
— Все хорошо, зайчик, папа с тобой, — сказал он, сдерживая свои чувства. Оглядев собравшихся, Ким обратился к Клэр Стивенс:
— Что произошло? — спросил он, стараясь сохранять спокойствие.
— Наверное, нам лучше выйти, — предложила Клэр.
Ким кивнул. Он сжал руку Бекки и вслед за врачами вышел из закутка. Все сгрудились у стены. У Кима дрожали руки, и он сложил их на груди.
— Я сперва всех представлю, — сказала Клэр. — С Кейтлин Морган, вы, конечно, знакомы. Это доктор Артур Горовиц, нефролог, а это доктор Уолтер Оганесян, гематолог. — Она повернулась к Киму. — Теперь я могу вам сказать, что мы определенно имеем дело с палочкой 0157:Н7. Конкретный штамм установят завтра.
— Почему она интубирована? — спросил Ким.
— Токсикоз затронул легкие, — ответила Клэр. — Содержание кислорода в крови резко упало.
— У нее отказали почки, — добавил Артур, — и мы начали перитонеальный диализ.
— А почему не подключили аппарат для диализа? — спросил Ким.
— Достаточно и перитонеального, — ответил Артур.
— Но у нее было прободение — она только что перенесла операцию.