Он выезжает со двора, плавно поворачивая руль. Я смотрю на часы на его запястье. Мой подарок. И снова сглатываю.
— Ты их носишь, — указываю на часы. Не знаю, зачем говорю об этом, ведь спросить я хочу совсем другое — что он чувствует и думает, вот, что я хочу знать, но боюсь. — Тебе не обязательно их носить. Я… знаю, что ты предпочитаешь более дорогие вещи.
— Это дорогая для меня вещь.
«Это дорогая для меня вещь…»
Разве сердце может биться еще больнее и еще быстрее.
— Куда мы едем? — спрашиваю осторожно, переведя взгляд на дорогу.
— Когда я был маленьким, занимался конным спортом. Упал с лошади и потом боялся заново садиться в седло. Отец заставил. Он привез меня на конную ферму к одному человеку и сказал, чтобы справиться со страхом, нужно посмотреть ему прямо в глаза, иначе потом так и будешь убегать. Я хочу показать тебе это место. Теперь сын того человека сделал на этой ферме закрытый автодром для людей, кто попал в аварию. Он помогает людям пересилить страх садиться за руль. Когда твоя рука заживет, ты сможешь посещать это место, пока не почувствуешь уверенность и не сможешь снова выезжать на дорогу.
— Думаешь, мне будет страшно садиться за руль? — я осторожно провожу пальцами по кожаной обивке двери.
Неужели это действительно теперь моя машина? Моя?
Почему я не чувствую радости? Может потому, что мне кажется, что Мар со мной таким образом прощается?
— Будет страшно, Оль, — кивает мужчина. — Но ты обязательно справишься.
К нужному месту мы приезжаем примерно через полчаса.
Автодром выглядит впечатляюще и оказывается гораздо больше, чем я ожидала. Сейчас в ночное время он весь усыпан огнями.
— Здесь очень красиво… — произношу задумчиво, когда Марат помогает мне выбраться из машины, и мы подходим чуть ближе к небольшому ограждению.
— Да. И ездить тут можно в любое время дня и ночи. Просто заранее договариваешься.
— Даже захотелось, чтобы рука поскорее зажила.
— Самое главное, чтобы всё срослось без осложнений. Машина и этот автодром никуда от тебя не денутся.
Я вздрагиваю, когда Мар встает ближе и плечом касается моего плеча.
— А ты? — выдыхаю хрипло, не глядя на мужчину. — Ты денешься? Зачем ты приехал, Мар? Пока я была в больнице, даже не звонил, а теперь вот приехал… Если это такой способ попрощаться, то не стоило. Не нужно причинять мне лишнюю боль…
— Я не попрощаться приехал, Оль.
— Тогда зачем? Скажи мне? — резко поворачиваюсь к нему. — Только прошу, не жалей меня и не делай одолжений. Я сильная, и я справлюсь. Я… не буду больше навязывать тебе свои чувства. И я не стану тебя держать. Я… отпускаю тебя, Мар. Это не уменьшает боль, но… я должна это сделать… Потому что… потому что говорят, когда любишь, нужно уметь отпускать… Потому что мне невыносима сама мысль, что ты со мной на самом деле не хочешь…
Он делает шаг вперед, обхватывает мое лицо ладонями и прижимается к губам.
Слезы горячим потоком текут по щекам. Меня снова целует самый любимый человек на свете.
— Тихо. Не плачь, — говорит он, чуть отстранившись и поглаживая мои щеки большими пальцами, утирая слезы.
— Не играй со мной, пожалуйста. Не мучай…
— Я бы не приехал, если бы хоть в чём-то сомневался. И я не играю с тобой, Оль.
Я всхлипываю, хватаясь одной рукой за его рубашку.
— Из-за меня произошло столько бед… Я… я знаю, что вы с Ильёй перестали общаться из-за меня. Поэтому ты не приезжал в больницу, верно? Ты потерял лучшего друга… И Веру… Она, наверное, ещё больше зла на тебя. Ведь она слышала наш разговор тогда и… Это всё ужасно…
— Тихо, — давление его рук на моих щеках становится сильнее. — Послушай меня внимательно, Оль, ты ни в чем не виновата, я не маленький. Веру я потерял уже давно. И исключительно по своей вине. Ты в этом однозначно не виновата. А в больницу я не приезжал вовсе не из-за Ильи. Твой брат, как бы он тебя не любил, не смог бы меня заставить держаться от тебя подальше. Я не приезжал, потому что пытался отпустить тебя. Потому что посчитал, что тебе так будет лучше.
— И что же… не вышло?
Мар качает головой.
— Слишком много осталось внутри, когда тебя рядом не стало.
Я закрываю глаза.
Если это сон, пусть он продолжится. Пусть он не заканчивается никогда.
— Я привык, что ты всегда рядом. Твои чувства стали для меня обыденностью. Чем-то неважным, несерьезным, да я и не понимал их силу. Когда я этого лишился, тебя, твоих чувств, мне стало их не хватать. И я всё время думал, почему так? Когда настал тот момент, когда ты стала для меня гораздо большим, чем просто сестра младшего друга? На этот вопрос я не ответил. Но я больше не хочу от тебя отказываться. Пусть это неправильно. Я хочу попробовать по-настоящему. Если ты этого тоже хочешь.