Нет, это слишком знакомые слова, но вспомнить, откуда они не получается.
В падающем свете одного из окон, узнаю лицо Кота. Сволочи, хоть бы меня с собой взяли. Но ничего, я им устрою индивидуальный тренинг, воспитывающий коллективность.
— Я попробую подобраться поближе, а Вы подстрахуйте, если что. — Прошу учителя, на что тот усмехается, но одобрительно кивает ответ.
Мягко встаю с земли и крадусь вдоль кромки леса в направлении своих парней, решивших уйти в самоволку. Тёмного и Вояку я узнала по движениям, которые уже выучила. Да, все парни вели себя, по-разному проявляя индивидуальность, и если знать, на что смотреть, можно очень быстро изучить каждого. Это как, определить марку советского мотоцикла по рёву его мотора, когда привыкаешь слышать, различить не трудно. Так и у меня, я привыкла на них смотреть в работе.
Крались они, как воришки, боясь, что застукают, и даже не ведая, что уже попались.
— Ой, ща кто-то отгребёт! — шипит мышь. — Бля буду, отгребут, волки позорные!
Услышав это, я замерла, и начала бесконтрольно краснеть, вспоминая однажды просмотренный мною мультик про Винни Пуха в гоблинском переводе. Я даже боюсь себе представить, что ещё может знать мышь, а главное в какой момент озвучить.
Всматриваюсь в темноту и выступаю вперёд, преграждая парням дорогу.
— Ну, что, партизаны? Допрыгались? — Очень громко задаю вопрос.
А дальше, я не поняла, что произошло. Смазанное движение и вспышка яркого света, бьющая по глазам, словно нож. И вроде не больно, но как обухом по голове в самый ответственный момент. После этого, я вообще перестала что-либо понимать. Торопливые шорохи растворились в тишине почти мгновенно, О’Шен не дал о себе знать, а мышь и вовсе всем тельцем вжался в моё плечо.
— Вашу ж мать… — шиплю разъяренной кошкой, пытаясь продрать глаза. — Ну, погодите мне, балбесы!
Из пространства раздаётся очень знакомый голос, от которого по спине ползут мурашки.
— Я правильно понимаю, что тест провален, учитель О'Шен?
Замерла всем телом, узнав голос проректора.
— Всё верно, она не справилась.
Что? Какой тест? В голову стали закрадываться не самые хорошие мысли, о проверках способностей, но я постаралась не дать им волю.
— Что ж. Это очень удручает…
Я не понимала к чему это всё. Нет, если бы проверяли взвод, оно понятно, но, конкретно меня-то зачем?
Зрение постепенно стало возвращаться, и теперь я могла видеть пятна света, льющиеся из окон академии.
— Второй тест будем проводить? — Вопрос О’Шена звучит слишком предвкушающе и меня это немало удивляет.
— Простите, а что происходит? — наконец вклиниваюсь я в разговор, набравшись храбрости, но его игнорируют.
— Как по уставу положено обращаться к старшим?
Это меня так осадить пытаются? Черте что творится. Хоть бы объяснили сначала, что от меня требуется, а то устроили тут цирковое представление.
— Простите, товарищ проректор. Разрешите вопрос?
— Разрешаю, Бедокур.
Я повернулась на голос, чтобы увидеть блеск зелёных глаз, но вместо этого узрела лишь смазанное лицо проректора.
— Что это был за тест?
— На профпригодность. — глумливо шепчет мышь.
— Оценка способностей в условиях задержания диверсантов. Вы не справились с ним, Бедокур.
Меня просто затопило возмущением, потому что подход некоторых к составлению теста был неверен.
— Конечно, не справилась! Вы взяли людей из моего взвода. Тех, кто отлично знает не только мои достоинства, но и слабости! Тоже самое и со мной. Я знаю их слабые и сильные места, и если Вы дадите мне немного времени на подготовку, позволив использовать ещё и эффект неожиданности, они точно так же его завалят! Этот тест изначально не оставлял мне шансов на победу в неравном бою!
— Это всё отговорки, Бедокур… — «Это всё отговорки, Василиса» — слышу я голос своего дяди в голове. — «Мне нужны действия»
— Мне нужны действия.
Голова пошла кругом, заставив враз позабыть о действительности. Я задохнулась от нахлынувших воспоминаний, не в силах удержаться здесь и сейчас. Смазанное лицо Евангелиона, показалось мне родным, но я не стала бросаться к человеку, которого однажды уже спутала со своим дядей.
Взяла себя в руки, останавливая карусель мыслей и образов в голове. Шагнула вперёд и сквозь зубы задала единственный верный вопрос в этой ситуации.
— Разрешите действовать?
— Действуйте, Бедокур. У Вас есть двое суток.
Вам ситуация может показаться странной и непонятной, но речь шла о том, что я говорила проректору выше. Они с. О’Шеном использовали нечестный метод тестирования. И теперь моя задача доказать это им обоим. Вот только не на примере собственного взвода, я подойду к этому более радикально, докажу это на них самих.