– Я люблю Кайла, – говорю я, как ни в чём не бывало. Она продолжает смотреть на меня, а затем наклоняет голову на бок, впитывая мои слова.
– Что? – Она сморщивает нос и убирает руки.
– Это такая длинная история, но то, что ты только что сказала о Мике, я чувствую то же самое… к Кайлу. – Я не могу отвести взгляд от неё, ожидая любой реакции, и стук моего сердца невозможно контролировать, в то время как я встречаюсь со своим сильнейшим страхом. Я наконец рассказала всё своей маме.
– Этим летом? – спрашивает она, её рот слегка округлился.
Я киваю.
– Этим летом и раньше… задолго до Саймона, до университета, последним летом после окончания школы. Между нами… что–то есть. – Я морщусь, пока она соединяет точки.
– О Господи, – произносит она, прикрывая рукой рот. – Это… десять лет.
– Ох, это не так, я хочу сказать, что после того лета со всем было покончено, мы уехали учиться, и всё. Я пыталась забыть о нём, пыталась похоронить свои чувства, чтобы никто и никогда не узнал о них. Думаю, мне было стыдно, и я думала, что все будут сплетничать, а затем приехал он и предложил мне выход.
Она приподнимает бровь, глядя на меня.
– Всё было не так, мы были друзьями тем последним летом перед университетом, мы стали ближе, а затем он просто пытался помочь мне справиться с расставанием с Саймоном, увёз меня от всего.
– Значит… – начинает она, откидываясь на спинку своего стула. – Я так понимаю, тогда вы вновь воспылали.
– Да, но только спустя время. Мы отлично провели время в качестве друзей, всё было сказочно, и мама… я поняла, что никогда не чувствовала ни к кому и намёка на то, что чувствую к Кайлу.
– Ох, Софи. – Она опускает голову на руки, и я напряжённо наблюдаю за ней, не представляя, к чему всё это идёт, и переживая, что она может снова расплакаться. Вместо этого я слышу смешок. Это смешок? Затем она поднимает голову и начинает смеяться, возможно, немного маниакально. – Я такая глупая, – улыбается она.
– Что? – спрашиваю я, ошеломлённая её ответом.
– Теперь всё сходится: реакция Кайла в тот вечер, когда ты сломала руку, и ваша… дружба после стольких лет равнодушия. – Она снова смеётся. – Потом он специально держался в стороне, потому что вы двое расстались?
Я качаю головой.
– Я так не думаю. Он просто нашёл новую жизнь, а здесь никогда не чувствовал себя как дома.
– Поверь мне, – она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, – он держался в стороне, а та лачуга, в которой он жил, определённо не такая уютная, как наш дом.
– Хорошо, может быть, это как–то связано со мной.
– Итак. – Она качает головой. – Если вы любите друг друга, почему ты здесь, а он там?
Я стону и закрываю лицо руками, внезапно почувствовав неудобство от её вопросов.
– Я всё испортила, мы решили, что попытаемся всё наладить, а потом… Я струсила, не могла рассказать тебе и Мику, не могла допустить, чтобы все мои друзья знали о том, что я люблю своего сводного брата.
Она кивает.
– Не идеально, и твой отец… – Она вздыхает.
– Я знаю, он этого не поддержит.
– Нет, но… – она наклоняется ближе и снова берёт меня за руки, – говорю, как твоя мама, которая видела так много твоей боли всего несколько месяцев назад, когда я увидела вас двоих дома после случая с Эшли, несмотря на это, я знала, что моя детка исцелилась. – Она сжимает мои руки. – И я очень этому рада. Когда Кайл уехал, часть тебя исчезла вместе с ним, и я хотела бы снова увидеть это счастье. Думаю, я никогда не думала, что вы больше, чем друзья, я должно быть, глупа. – Она смеётся. – Но жизнь коротка, Софи, жизнь очень коротка, жестока и трудна, и если быть честной, если бы ты влюбилась в мужчину–смертника, я бы нашла способ справиться с этим, потому что я люблю тебя, – вздыхает она. – Я люблю тебя больше всего и всех, кто когда–либо был в моей жизни. Ты – мой мир, и я хочу для тебя только счастья.
– Ты злишься? Сходишь с ума? Испытываешь отвращение?
Она снова легко смеётся и берёт картошку со стола между нами.
– Я удивлена, – произносит она, кивая, – но я люблю Кайла, он прекрасный молодой человек, и хотя вы двое сводные брат и сестра, и к этому нужно будет привыкнуть всем… Я не могу представить кого–то другого, кого бы предпочла видеть рядом с тобой.
– Правда? – Я широко улыбаюсь ей.
– Эта улыбка. – Она кивает мне. – Эта улыбка говорит мне о том, что мне нужно это принять, чтобы я могла чаще видеть эту улыбку.
– Но, мама… Я всё испортила, – с грустью говорю я.
– Нет, – качает она головой, – если эти чувства такие сильные, как ты говоришь, тогда ты сможешь сохранить их с Божьей помощью.