Один из тонких лучей выглядит, как будто ярче других. Шагаю по нему, и под ногами вспыхивает еще одна световая точка. И пусть я пока не осознаю этого, но я становлюсь чуть ближе к ответу на свой вопрос. Какого труда мне стоит каждый шаг. Мысли, как огромные камни, тяжело перекатываются в голове. Магия струится из меня потоком, подпитывая всего-то две точки да несколько расходящихся лучей. Я вспоминаю окутанную сияющей сетью Далию и встряхиваю головой. Нет, это невозможно. Этого просто не может быть!
И луч передо мной меркнет.
Погоди, темнота, погоди. Я верю, хорошо, я верю. Я принимаю мысль, что… Как бы я ни отказывался от этого, но, когда я только увидел Далию, я не подумал, что это звездная сеть. Я вспомнил это место. Сад расходящихся тропок. Веер вероятностей.
И луч опять вспыхивает, но не один. На мгновение я вижу освещенную дорогу, сотканную из десятков сияющих лучей и пылающих точек. С хлопком лопается кристалл на перстне, резервная магия омывает меня, не дав упасть без сил. И хоть вокруг опять темнота, я знаю, куда мне идти. И где искать проводника.
6. Новая надежда
Наконец, истекает срок моего вынужденного заточения в медпункте. Я залита восстанавливающими зельями до самых бровей, кажется — один неловкий шаг, и они с бульканьем польются из ушей двумя радостными фонтанчиками. Но во всем есть свои плюсы: я наконец-то изучила и буклет, и карту, и прочие необходимые всякому прилежному первокурснику документы. Стыдно признавать, но, похоже, Шайен была в чем-то права, когда так ругалась. В буклете ясно написано, что на территории академии нельзя использовать звездную магию, а в подземельях никакой свет, кроме того, что там есть.
Но хотя бы Марго, Тейт и Лиам заходили каждый день. Тейт даже чуть чаще. Вспоминаю и сладко потягиваюсь. Он классный. Красивый и мужественный. Говорит мало, но не припомню, чтобы мне было с кем-то настолько приятно молчать. В первый день после пробуждения, когда я и думать-то толком не могла, да и вообще в основном спала, каждый раз, открывая глаза, я видела Тейта. А он только отшучивался, что медпункт — единственное место в академии, где можно спокойно поучить в тишине.
Так ли уж важно, что обо мне думают другие, если есть те, кому я нужна? Улыбаюсь своим мыслям и чувствую, как по коже бегут мурашки. Соскучилась. Скорей бы уже Валтис пришел!
— Доброе утро, — слышится из-за двери, и в нее входит медик. — Вижу, что настроение боевое? Прекрасно, прекрасно. Позвольте, — он долго и внимательно смотрит на меня через свои странные очки, меняя линзы, — что ж, полагаю, вас можно выписывать. Постарайтесь не переутомляться, зелья я вам дам, пейте по утрам. Берегите себя.
Хочу обнять его на прощание или пожать руку, но Валтис по старомодному целует ее, и я вспоминаю, что он совсем не так молод, каким кажется. Что ж, для медика опыт только в плюс. Рассыпаюсь в благодарностях и убегаю. Свобода!
Но стоит мне только добраться до своей комнаты, как выясняется, что свобода — штука относительная.
— Наконец-то! — кричит Марго и виснет у меня на шее. — Я уже привыкла к тому, как ты топочешь ночью, забываешь задергивать шторы и собираешься по утрам по три часа. Кстати, о часах, мы вот-вот опоздаем на пару. Полагаю, ты тоже идешь?
— Марго, ты как вихрь, — я пытаюсь совладать с миром вокруг и уложить его в своей голове хоть в какое-то подобие порядка, — да, конечно, я тоже иду. Сейчас, хотя бы тетради возьму.
Забегаю в комнату за вещами и вижу лежащее на тумбочке письмо. Конверт запечатан, хватаю его, чтобы прочитать по дороге.
— Как ты поняла, что это мне? — спрашиваю у Марго. — Он же не подписан.
— Кто не подписан?
— Конверт. Разве не ты его положила?
— Первый раз вижу, — хмыкает она и с любопытством тянет нос к нему. — Ты не откроешь, что ли? — не выдерживает она.
Срываю печать и достаю небольшой листок с коротким, в пару строчек, посланием.
— Ну не-е-т, — вздыхаю я и передаю письмо подруге.
— Даже не знаю позавидовать тебе или посочувствовать, — смеется она. — Слишком пристальное внимание ректора и куратора факультета может плохо закончится. С другой стороны, готова поставить сто к одному, что многие бы хотели поменяться с тобой местами.
— Вот именно, что слишком, — вздыхаю я, убирая письмо. — Ладно, мы в столовую забежать не успеем? Есть хочется ужасно. Три дня одни зелья, скоро заквакаю.