— Забавно, а когда я танцевала с духами, помнишь, я как-то легко слилась с ними.
Лиам кивает, понимающе улыбаясь.
— Они принимают не оценивая. Ши говорит, что духи ведут себя беспокойно.
— Думаешь, это может быть связано с нападением?
— Боюсь, что так. Ведь они — еще одна опорная точка магии, на которой она держится. Вдох, Дар океана, Танец духов, Грот орхидей — воздух, вода, огонь и земля.
— И пятая, — киваю я.
— Пятая? — Лиам кажется удивленным.
— Разве нет? Я почти уверена, что читала где-то про это. Или нет. Теперь уже и я сомневаюсь.
— Всегда можешь спросить у Райвена, — приподняв бровь, советует он.
— Да иди ты, — срываюсь я и ухожу.
— Лия! Лия, да погоди, — Лиам догоняет. — Мне казалось, ты не очень на это обижаешься. Прости, я не буду больше так шутить.
Он тянет меня за руку, разворачивая и заглядывая в глаза.
— Что-то случилось? Тебя кто-то обидел? Он обидел?
— Спасибо, все в норме. Просто как-то все навалилось. Шутки эти дурацкие. С Тейтом поругались. Команда смотрит на меня, как на монстра, а половина школы думает: «ну раз она звездная, то наверняка она это и сделала, или шпионка, в любом случае будем держаться подальше». Что думают обо мне дома, я даже боюсь представить. Я с мамой не говорила с церемонии.
Чувствую, что сейчас сорвусь. Нет, я не стану рыдать на потеху публике. И не буду больше об этом говорить. Я подумаю об этом как-нибудь в следующий раз. Какое все-таки счастье, что есть Лиам. Есть человек, который понимает, что я чувствую и переживаю, понимает мои тревоги.
— Знаешь, — решаю поделиться с ним я, — в последнее время я много думаю об устройстве нашего мира, о том, насколько оно справедливо. Как так вышло, что почти за двадцать лет я ни разу не слышала, что весь смысл системы, защищающей империю, был в создании двух равноценных сил?
— Семьдесят пять лет — достаточный срок, — отвечает Лиам. — Можно догадаться, кто и для чего поднял смуту в совете магов. Подано это было как необходимость решающего голоса, который определялся победителем квартальной битвы на целых двадцать пять лет. И стоит ли говорить, кто чаще выигрывал? Последние три битвы звездные выиграли подряд. Почти столетие, хватит времени, чтобы создать образ темных хранителей как неуправляемых дикарей. Как что-то низшее относительно звездных.
Киваю. Мне печально и стыдно, но именно так я и думала. И до сих пор испытываю страх перед хранителями, хоть давно убедилась, что они ничем не страшнее звездных. А может быть, даже в чем-то лучше.
— Я боюсь, что в этом могут быть замешаны и мои родители, — шепотом говорю я, впервые произнеся вслух эти страшные слова. — Что, если в какой-то момент, я должна буду выбирать между ними и… Нет, не темной академией, а правдой и своими представлениями о чести. Которые они же во мне и воспитали. Я знаю одно: если я попаду на битву, сражаться буду изо всех сил.
— Я понимаю тебя.
Лиам сжимает мою ладонь. Нам не нужны дополнительные слова, если кто-то и может меня понять, то он. Пока мы разговаривали, подтянулись другие игроки, пора и нам вставать. Иду к своей точке и понимаю, что на душе стало легче.
14. Ссоры, споры и первая татуировка
— Игроки! — обращается Райвен, подзывая нас. — До следующей квартальной битвы остается меньше месяца. Вы знаете, что игра состоится на территории академии-победителя, поэтому мы вылетаем на Флоттар. Обычно делегации выделяются места для группы поддержки, но в этом году нам в них отказали. Не стоит воспринимать это, как оскорбление, ситуация неоднозначная. По заявлению ректора стражей, на них тоже было совершено нападение, и они подозревают нас.
Райвен делает паузу, и в ней явственно слышатся перешептывания. Нападения на Флоттар оказываются неожиданностью для всех.
— Вылетаем за неделю до дня середины зимы. Всем быть готовыми. Если возникнут вопросы по Флоттару и быту звездных, думаю, Далия любезно поможет их разрешить. Просить вас сохранить в тайне нападения на стражей смысла не вижу, но прошу лишний раз не поднимать панику. Все обсуждения после тренировки, начнем. Микаэлла и Далия на первую точку.
Вот уж с кем я не горю желанием работать, так это с Микаэллой. Она меня сразу невзлюбила, с первого дня, хотя ума не приложу, чем я могла ей насолить. Но работать как-то надо, и я улыбаюсь ей, как и положено воспитанной девушке.
— Ой, вот только оставь свои фальшивые улыбки для звездных, — кривится она. — Это только работа, любезности необязательны.
Больше всего мне в этот момент хочется вмазать ей кулаком в нос. Я даже представлю, как бью, и красные капли летят во все стороны, а Мика падает на колени, зажимая лицо ладонями. Как ни странно, это помогает.