— Этот малый — прямо дикарь. — Он мотнул головой в сторону удаляющегося капитана Чантри.
— Возможно, — ответил Пуаро. — Вполне возможно. Но les femmes [47], они любят дикарей, не забывайте об этом.
Дуглас пробормотал:
— Не удивлюсь, если он дурно с ней обращается!
— Возможно, ей нравится и это.
Дуглас Голд озадаченно взглянул на Пуаро, взял розовый джин и вышел.
Эркюль Пуаро присел на табурет и заказал sirop de cassis. Пока он, вздыхая от удовольствия, цедил этот напиток, капитан Чантри вернулся в бар и один за другим выпил несколько стаканов розового джина. Потом сказал внезапно и яростно, скорее в пространство, нежели обращаясь к Пуаро:
— Если Валентайн думает, что избавится от меня, как от остальных идиотов, она ошибается! Я заполучил ее, и она будет со мной. Никому другому она не достанется — только через мой труп.
Он кинул на прилавок деньги, развернулся на каблуках и вышел.
ГЛАВА 3
Прошло три дня. Пуаро отправился на гору Ильи Пророка. Это была приятная поездка. Красивая дорога петляла среди золотисто-зеленых елей, поднимаясь все выше и выше и оставляя далеко внизу все вздорные людские склоки. Машина остановилась у ресторана. Пуаро вышел и направился в лес. Через некоторое время он вышел на площадку, которая показалась ему истинной вершиной мира: далеко внизу искрилось синее, сверкающее, глубокое море. Здесь наконец он мог насладиться покоем, подняться над заботами и суетой. Осторожно положив плащ на пенек, Пуаро присел.
«Несомненно, le bon Dieu [48]знает, что делает. Но как его угораздило создать некоторых смертных? Eh bien [49],здесь, по крайней мере, можно отдохнуть от всех этих треволнений», — так размышлял Пуаро. И вдруг, вздрогнув, поднял глаза. К нему спешила миниатюрная женщина в коричневом плаще и коричневой юбке. Это была Марджори Голд, на сей раз она оставила всякое притворство. Ее лицо было мокрым от слез. Отступать было некуда — она подошла уже совсем близко.
— Месье Пуаро, вы должны мне помочь! Я так несчастна, я не знаю, что мне делать! О, что же мне делать?
Она в отчаянии вцепилась в его рукав. Но вдруг отпрянула, испугавшись выражения его лица.
— Что? Что такое? — бессвязно спросила она.
— Вы хотите моего совета, мадам? Вы этого просите?
— Да, да, — запинаясь, произнесла она.
— Хорошо, вот мой совет. — Он говорил резко, сурово. — Немедленно уезжайте отсюда, пока не поздно.
— Что? — Она смотрела на него в изумлении.
— Вы меня слышали. Уезжайте с этого острова.
— Уехать? — Она словно окаменела.
— Именно так.
— Но почему?
— Это мой совет — если вам дорога жизнь.
Она содрогнулась:
— Что это значит? Вы меня пугаете.
— Да, — сказал Пуаро, — я этого и добиваюсь.
Она села и закрыла лицо руками.
— Но я не могу! Он не поедет! Дуглас не уедет со мной. Она его не отпустит. Она держит его в руках, она завладела им целиком — душой и телом, он не дает слова о ней сказать. Он сошел с ума — верит всему, что она ему внушает, якобы муж дурно с ней обращается, а она — невинная жертва и никто никогда ее не понимал. Он вообще больше не думает обо мне — я не считаюсь, я не существую. Он хочет, чтобы я вернула ему свободу, дала развод. Говорит, что она тоже разведется со своим мужем и они поженятся. Но я боюсь. Чантри так легко не сдастся. Вчера она показывала Дугласу синяки на руках — сказала, что это он. Дуглас чуть с ума не сошел — он такой рыцарь… О, я боюсь! Что будет? Скажите, что мне делать!
Эркюль Пуаро стоял, глядя поверх моря на линию гор, голубеющих вдали на азиатском берегу.
— Я уже сказал вам. Уезжайте с острова, пока не поздно.
Она покачала головой:
— Я не могу, не могу. Если Дуглас…
Пуаро вздохнул и пожал плечами.
ГЛАВА 4
Эркюль Пуаро и Памела Лайелл сидели на берегу. Она говорила с явным удовольствием:
— Треугольник все крепчает! Они вчера сидели по обе стороны от нее и прямо сверлили друг друга глазами! Чантри выпил лишнего и был очень груб с Дугласом Голдом. А Дуглас вел себя очень сдержанно, такой молодец. Валентайн, конечно, была на седьмом небе — мурлыкала, как тигрица-людоедка. Что будет дальше, как вы думаете?
Пуаро покачал головой:
— Я очень тревожусь.
— Да, конечно, мы все тревожимся, — лицемерно откликнулась мисс Лайелл. — Это все уже по вашей части — или вот-вот станет. Разве вы не можете что-нибудь сделать?
— Я сделал что мог.
Мисс Лайелл заинтересованно подалась вперед:
— И что же вы сделали?
— Посоветовал миссис Голд уехать с острова, пока не поздно.
— A-а, то есть вы думаете… — Она остановилась.
— Да, мадемуазель?
— Значит, вот что, по-вашему, должно случиться, — сказала она медленно. — Но нет, он не может сделать ничего такого. Он ведь очень приятный человек на самом деле. Это все та женщина… Не может быть, чтобы он… Чтобы он…
Она замолчала, а потом тихо спросила:
— Вы ведь думаете об убийстве?
— Кто-то безусловно думает об убийстве, мадемуазель. Это я могу сказать с уверенностью.
Памела содрогнулась.
— Я в это не верю, — объявила она.
ГЛАВА 5
Восстановить, что произошло в тот вечер, двадцать девятого октября, оказалось несложно. Сначала вспыхнула ссора между двумя мужчинами — Голдом и Чантри. Голос Чантри звучал громче и громче, так что его последние слова слышали четыре человека: кассир у стойки, управляющий, генерал Барнс и Памела Лайелл.
— Ты, мозгляк! Со мной этот номер не пройдет! Пока я жив, Валентайн останется моей женой, понял?
С этими словами он в ярости выскочил из отеля.
Это было до ужина. После ужина, однако, было достигнуто примирение (никто так и не узнал, как именно).
Валентайн пригласила Марджори Голд прокатиться на автомобиле при луне. Памела и Сара пошли с ними. Голд и Чантри играли в бильярд. После этого они присоединились к Пуаро и генералу Барнсу в гостиной. Чуть ли не впервые за все время Чантри улыбался и казался вполне умиротворенным.
— Хорошо провели время? — осведомился генерал.
— Мне за этим парнем не угнаться! Выбил сорок шесть подряд — где это видано?
Дуглас Голд скромно отмахнулся:
— Просто повезло. Честное слово. Что вы будете? Пойду поймаю официанта.
— Мне розовый джин, спасибо.
— Хорошо. Генерал?
— Спасибо, виски с содовой.
— Я тоже. А вы, месье Пуаро?
— Вы очень любезны. Я бы выпил sirop de cassis.
— Сироп чего?
— Sirop de cassis. Из черной смородины.
— А, ликер. Надеюсь, он здесь есть? Никогда о таком не слышал.
— Да, он здесь есть. Но это не ликер.
Дуглас Голд рассмеялся:
— Чудной у вас вкус! Но каждому — своя отрава. Пойду закажу.
Капитан Чантри сел. Не будучи по натуре особенно общительным человеком, он тем не менее явно старался проявить любезность.
— Удивительно, как привыкаешь обходится без новостей, — заметил он.
Генерал застонал:
— Да уж, не считать же новостями «Континентал дейли мейл» четырехдневной давности! Конечно, мне каждую неделю посылают «Таймс» и «Панч», но пока их дождешься…
— Интересно, не дойдет ли до парламентских выборов из-за этих палестинских дел [50].
— Они там наломали дров, — заявил генерал.
Дуглас Голд возвратился к столику в сопровождении официанта с напитками. Генерал как раз начинал рассказывать историю о своей службе в Индии в 1905 году. Два англичанина слушали его вежливо, но без особого интереса. Эркюль Пуаро цедил свой sirop de cassis.
50
По всей видимости, имеется в виду арабское восстание 1936 г., направленное против еврейской иммиграции и британского колониализма (Палестина в то время находилась под британским мандатом). Британия уже осознавала возможность войны с Германией, и осложнение ситуации на Ближнем Востоке вызывало серьезные опасения и разногласия в парламенте.