Не могу передать Вам, как глубоко я был растроган, увидев посвящение на Вашей прекрасной книге. Мне не оказывали такой чести с тех пор, как отец Нокс, тогда еще ученик Итона, посвятил мне свой первый, и, как мне кажется, лучший, сборник стихов. Вероятно, я должен добавить, что второй его сборник посвящен Деве Марии.
Так протягивается следующая ниточка, ведущая к отцу Рональду Ноксу, уже знакомому нам по десяти правилам детектива. Нокс был католическим священником, а также блестящим ученым и преподавателем. Он с детства увлекался разного рода играми: писал шуточные стихи на греческом и латыни, использовал в преподавании всевозможные загадки и головоломки, сочинял пародии. Но более всего он известен своим переводом латинской Библии св. Иеронима. Когда умер Честертон, отец Рональд Нокс читал проповедь на погребальной службе в Вестминстерском соборе.
Можно разматывать дальше этот клубок: от Нокса к Честертону (католическая вера, религиозные трактаты), от них обоих — к Дороти Сэйерс (религиозные трактаты, литературный перевод — мисс Сэйерс много лет посвятила переводу «Божественной комедии» Данте), от Сэйерс — к Сирилу Хэйру (Хэйр — в миру судья Гордон Кларк — читал отрывок из Откровения Иоанна Богослова на ее похоронах в том же соборе, где отпевали Честертона).
Однако остановимся на этом — пересечения между авторами Золотого века столь многочисленны, что нет никакой возможности их распутать. Они пронизали собой и их литературное творчество, сказались в постоянном взаимном цитировании и удивительных формах соавторства.
История литературы знает много случаев, когда книгу писали два человека, но роман, написанный четырнадцатью соавторами, встречается нечасто. Тем не менее именно так был написан «Плавающий адмирал» (1931) — каждый участник писал одну главу, следуя тем уликам и намекам, которые оставил предыдущий автор. При этом, с одной стороны, каждый следующий участник не знал, к чему ведут улики предшественника, и придумывал им собственное применение. С другой стороны, каждый должен был приложить к своей главе предполагаемую разгадку — чтобы не было соблазна осложнять жизнь коллегам загадками без ответа. Получалось что-то вроде игры в чепуху, однако результат вышел на удивление связным.
Корни у этого начинания были самые что ни на есть прагматические — как мы помним, члены клуба решили, что взносы будут чисто номинальные, и клуб, таким образом, зарабатывал на свое содержание коллективными произведениями. Скоро представился удобный случай — в 1930 году государственное радио Великобритании Би-би-си предложило авторам Детективного клуба по очереди читать в эфире главы нового детектива, каждая из которых публиковалась в журнале «Слушатель» (The Listener) через неделю после трансляции. Так появились детективы под названием «Сенсация» и «За ширмой» — их главы по очереди придумывали Дороти Сэйерс, Агата Кристи, Э. К. Бентли, Энтони Беркли и другие.
В следующем коллективном сочинении «Спроси полисмена» (1932) один писатель придумал название, другой — завязку с убийством, а еще четверо представили свои версии расследования, одновременно пародируя друг друга. Примечательно, что Сэйерс и Беркли в этой книге поменялись сыщиками.
В книге «Шестеро против Скотленд-Ярда» каждый из участников описывает идеальное преступление, а настоящий инспектор Скотленд-Ярда, суперинтендант Корниш, объясняет, почему эти преступления вовсе не идеальные и как полиция бы в два счета раскрыла каждое из них. Надо сказать, объяснения инспектора далеко не всегда звучат убедительно — очень вероятно, что обратись мастера жанра к практике, им удалось бы выйти сухими из воды.
Наконец, в сборнике «Анатомия убийства» (1936) знаменитые авторы детективов пытаются разгадать реальные преступления прошлого, так и оставшиеся нераскрытыми.
Манера пародировать друг друга проникла и в индивидуальное творчество членов клуба: если на рубеже веков все пародировали только Конан Дойла, то у писателей Золотого века диапазон оказался гораздо шире. Скажем, Агата Кристи в серии рассказов «Партнеры по преступлению» заставляет своих героев расследовать преступления поочередно в манере доктора Торндайка, отца Брауна, Реджи Фортуна и так далее. А Бентли, сочинив довольно безжалостную пародию на оксфордский роман Сэйерс, делает лорда Питера героем клерихью.
НОВЫЕ СЫЩИКИ
Питер Уимзи, титулом горд,
Выглядит глупо, даром что лорд.
Но он настоящий гений