Протянув руку к курице, я замерла, когда она издала зловещий, как мне показалось, звук. Глубоко вздохнув, я резко сунула под неё руку.
Громко закудахтав, недовольная курица резко замахала крыльями и начала выбираться из гнезда, попутно клюнув меня по руке. Издав испуганный визг, я уронила на пол корзинку с собранными яйцами и пулей бросилась к выходу. Чудовище с чёрными перьями проводило меня до самой двери, после чего, забыв, видимо, о своей злости, спокойно принялось что-то клевать.
– Ну что, ты собрала яйца? – прозвучал насмешливый голос над моим ухом, когда, выбежав из стайки, я врезалась в виновника всех моих бед.
Ну всё, красавчик, хана тебе! Зло сверкнув глазами, я налетела на изверга, издевавшегося надо мной всё утро. Повалив его на траву и вкладывая все имеющиеся силы в удары, я пыталась убить хохотавшего подлеца, которому, кажется, всё это доставляло огромное удовольствие. Вконец выдохшаяся, я уселась на него сверху, посылая миллион гневных взглядов и пытаясь ими его испепелить.
– Какой красивый рыжик, – сказал Ник и, проведя большим пальцем по моей нижней губе, коснулся зубов. В отместку за его издевательство, я цапнула за палец в надежде хоть как-то отыграться.
Глаза Ника дико вспыхнули, опаляя меня огнём. Весь мир перестал существовать, остались только мы с ним. Я осознала, что сижу на нём в позе наездницы, а моё красное платье задралось и оголило ноги по самые бёдра, которые Ник поглаживал второй рукой. И я остро почувствовала его желание, отчего вдоль позвоночника пробежали сотни мурашек.
– Слезай с меня, Алина, – хриплым голосом сказал Ник, и я быстренько встала.
Пряча глаза, я поправила своё платье и растрепавшиеся волосы. Ругнулась на себя по поводу того, что забыла всю свою злость, стоило ему только так на меня посмотреть.
«Честное слово, Алина, ну как будто никто и никогда на тебя так не смотрел! Смотрели, – призналась я себе, – но то был не он!»
– Где яйца, проблема? – кажется, Никита пришёл в себя намного быстрее, чем я.
– Я их потеряла, – процедила я сквозь зубы, – потому что эта мерзкая курица хотела меня убить.
Я ожидала, что сейчас он скажет что-нибудь ещё, что меня разозлит, но Ник, взяв меня за руку, повёл за собой.
– Мы куда? – спросила я его, когда мы вышли за ограду и двинулись по дороге.
– Никуда. Просто прогуляемся. Посмотришь деревню, пока ты ещё здесь.
При этих словах я крепче сжала его руку, подумав о том, что гуляла бы с ним вот так всегда и никуда уезжать мне не хочется.
– А когда я уеду? – задала я вопрос, не желая слышать ответ.
– Через пару дней дорога высохнет, и ты сможешь уехать.
Ничего на это не ответив, я осмотрелась вокруг. Видимо, из-за жаркой погоды людей на улице совсем не было и казалось, что деревня пустая.
– Хочешь малину? – спросил меня Ник и остановился около большого серого дома.
– Хочу. А где мы её возьмём?
– Пошли!
Открыв калитку чужого двора, Ник кивнул, пропуская меня во двор вперёд себя.
– Ты что, – озиралась я по сторонам, – это же чужой дом?!
– Проходи, – просто сказал он и, подтолкнув меня, пошёл в сторону чужого сада.
– Никита! – Моё воспитание не позволяло мне спокойно шляться по чужим огородам. – А если нас увидят?
– Здесь никто не живёт, – протянул он мне руку, в которой держал большие красные ягоды.
Честно сказать, таких огромных ягод малины я ещё не видела, и на вкус они были просто божественны.
– Как звали твою бабушку, которую ты навещала, когда я встретил тебя? – задал неожиданный вопрос Ник, когда я запихала целую горсть ягод себе в рот и сосредоточенно жевала.
– Феодосия Прокопьева. Она была моей прапрабабушкой и погибла во время войны, когда в их деревню явились фашисты.
Ник посмотрел в сторону и о чём-то задумался.
– У неё были такие же рыжие волосы и веснушки на носу, – сказал он, будто бы знал её.
– Не знаю, – пожала я плечами. Тема веснушек была для меня больной, так как, имея их на носу и плечах, я вечно пыталась от них избавиться. – Из всей моей родни рыжая только я. Иногда мама с папой даже шутят, что меня подменили.
Наевшись малины, я посмотрела на свои испачканные руки, думая, где бы их помыть.
– Иди сюда. – Ник подвёл меня к железной бочке, полной воды, и мы сполоснули руки.
– А кто здесь раньше жил? – спросила я Ника, разглядывая множество цветов, росших в саду.
– Одна странная женщина, очень любившая цветы. Она садила их везде, где только могла.
– Зато у неё очень красиво! А где она сейчас?
– Умерла. Так же, как и многие вместе с ней.
– Многие вместе с ней? – повторила я как попугай. – А что с ними случилось? Была какая-то эпидемия?
– Нет, просто здесь объявились плохие люди, – уклончиво ответил Никита.
– Их убили?
– Да.
Мы вышли из чужого сада и направились обратно, домой к Нику. По дороге мы опять не встретили ни единой живой души. Придя домой, завалились на кровать, и я принялась показывать Нику фотки в своём телефоне, заодно успевая рассказывать, где и когда они были сделаны.
– А давай сфоткаемся с тобой? – Я направила на нас камеру телефона, но Ник отвернулся от меня к стене.
– Нет, Алина, я не люблю фотографироваться.
– Но я хочу! Ну давай? На память!
Забрав у меня из рук телефон, Ник спрятал его в стол.
– Как-нибудь в другой раз, – сказал он и вышел из комнаты.
Встав с кровати, я достала телефон и попыталась позвонить домой. Сети не было и, вздохнув, я положила его на место и вышла из дома в поисках Ника. Но парня нигде не было. Тёти Кати и девочек тоже. Наверное, опять отправились к кому-нибудь в гости.
Слева от меня раздалось карканье, и, повернув голову, я увидела чёрного ворона. Помня свою последнюю встречу с вороном на кладбище, я решила не мельтешить перед его глазами и тихонько прошла мимо. Какие-то слишком дикие здесь водятся птицы! И курицы, и вороны!
За оградой, напротив дома Никиты, стояли большие деревянные качели. Я приблизилась к ним и села. Не знала, куда подевался Ник, но без него стало одиноко.
Вокруг было так тихо, что у меня возникло ощущение, будто в этой деревне нахожусь только я, сидя на качелях.