– В чем дело? – резко обратилась к ней Барри.
– Красивый, правда?
– Кто? – Ей показалось, что самое лучшее – это прикинуться дурочкой.
– Кто-кто… Конечно же, этот телевизионный Аттила.
– Не заметила.
Даниель скептически взглянула на нее.
– Женщина, давшая клятву не выходить замуж, пока не найдет идеальной мужской фигуры, не заметила мужчину, которого мог бы изваять Микеланджело? В это трудно поверить.
В глазах Барри загорелся угрожающий огонек.
– В Голливуде пруд пруди режиссеров.
– Но я хороший режиссер, – задорно возразила Даниель. – Я всегда под рукой, обхожусь сравнительно недорого, к тому же знаю все твои плюсы и минусы и люблю тебя, что ты там ни говори. Где ты найдешь лучшего?
Барри вздохнула.
– Если даже ты и права, не могла бы ты на минутку забыть о Майкле Комптоне? Нам нужно еще раз пройтись по первой сцене. Ритм действия никуда не годится.
За спиной Барри раздался возмущенный возглас Хита Доналдсона:
– Как это – никуда не годится? Я писал комедии, когда ты еще под стол пешком ходила! Если бы ты взяла актеров, которые умеют произнести монолог, с ритмом все было бы в порядке.
Барри скосила глаза на Даниель и медленно обернулась. Она обняла за плечи немолодого лысеющего человека, который сердито пыхтел ей в ухо.
– Дорогуша, – проговорила она успокаивающим тоном, – ты написал отличный сценарий. Мы все знаем, что ты один из лучших сценаристов. – И продолжила шепотом: – Ты прав, когда говоришь, что кое-кому из актеров не хватает опыта. Но ты же знаешь, все они очень подходят для своих ролей. Если ты поработаешь с ними и чуть-чуть скорректируешь текст, чтобы им было полегче, все пойдет как по маслу.
Хит замигал, и его побагровевшая было шея постепенно приобрела нормальный цвет. Теперь он уже не походил на человека, которого вот-вот хватит удар. Барри с облегчением перевела дух.
– Ладно, по-моему, можно будет подправить несколько ролей, сделать текст компактнее, – почти умиротворенно произнес он.
– Вот-вот, – с преувеличенным энтузиазмом подхватила Барри. – Я была уверена, что ты сможешь это сделать. Сядьте вместе с Даниель и пройдитесь по первым двум страничкам сценария, а там увидите, что можно сделать.
На протяжении последовавших за этим нескольких часов Барри чувствовала себя пожарным, который должен потушить лесной пожар в целом графстве одним-единственным ведром воды. Кризис наползал на кризис, ничего серьезного, но каждый раз требовалось проявлять массу дипломатии, терпения и спокойствия, которого у нее сегодня вовсе не было. Единственный положительный момент, решила она, потирая пульсирующие виски, – это то, что у нее абсолютно не осталось времени, чтобы нервничать по поводу предстоящего обеда с Майклом Комптоном.
В шесть пятнадцать она отпустила актеров и технический персонал по домам, подправила макияж, несколько раз глубоко вдохнула полной грудью, безуспешно пытаясь снять напряжение, и прошла через студийный блок к находившемуся рядом зданию офиса компании. Ровно в шесть тридцать она предстала перед секретарем Майкла Комптона – седой розовощекой женщиной с небесной голубизны глазами.
Миссис Эмма Лу Хастингс была жизнерадостна и на рабочем месте выглядела так, словно она у себя дома, готовит яблочный соус и командует армией внуков. Очень похоже, что она относится к тому типу женщин, к которым можно прийти за материнским советом, решила Барри, и у нее неожиданно появилось желание присесть рядом с ней и выложить этой незнакомой женщине, что у нее совершенно расшатались нервы из-за того, что она обедает с человеком, у которого в руках ключи к ее будущему, человеком, у которого к тому же такая бесподобная фигура… Интересно, подумала она, что на это ответила бы миссис Хастингс.
Но поскольку Барри не открывала рта, миссис Хастингс сказала только:
– Можете заходить, мисс Макдоналд. Мистер Комптон ждет вас.
Барри двинулась к двери, и тогда секретарша приветливо добавила:
– Не бойтесь, дорогая. Это очень приятный молодой человек.
Вот уж сказала: «очень приятный молодой человек»! Наверное, не знает, что он пригрозил Барри отменить сериал, если она не согласится пообедать с ним. Барри посмотрела в ее круглое доброе лицо с крошечными морщинками в уголках глаз, ободряюще улыбавшихся ей, и не решилась поделиться своими сомнениями.
И вообще, стала она оправдываться перед собой, вы смогли бы сказать матери, что ее сын подонок? Конечно, нет. Так и она не могла сказать миссис Хастингс, что ее, по всей видимости обожаемый, босс – преотвратительнейшее насекомое и занимается шантажом.
Барри заставила себя улыбнуться.
– Спасибо, – произнесла она, поворачивая медную дверную ручку и входя в кабинет Майкла Комптона. Она была бы благодарна любой оттяжке – и тут с радостью увидела, что он разговаривает по телефону. Он поднял на нее глаза, улыбнулся своей чувственной улыбкой и жестом пригласил садиться. Она выбрала самый дальний от его стола стул и уселась, поджав ноги, чтобы спрятать дорожку на колготках, открывавшую полоску бледной кожи от лодыжки до самого подола бежевой льняной юбки. Ну почему она не вспомнила раньше про эту чертову петлю?
Разве теперь выскочишь из кабинета и побежишь в магазин за новыми колготками? Черт бы побрал этого Майкла Комптона! – без всякой логики мысленно обрушилась она на шефа. Это все он виноват. Барри посмотрела в сторону объекта, вызывавшего у нее такое раздражение, и обнаружила, что он не обращает на нее никакого внимания. Он сидел, склонив голову набок, прижимая щекой к плечу телефонную трубку. Если он посидит в этой позе подольше, у него здорово разболится шея, подумала Барри. Она разрывалась между злорадством по этому поводу и еще более странным желанием помассировать мышцы, которые вот-вот сожмутся в болезненный комок. Она поморгала глазами и отвернулась, но ее то и дело снова тянуло поглядеть в его сторону.
Выслушивая своего многословного и, по-видимому, чем-то недовольного собеседника, Майкл размеренно постукивал карандашом по огромному столу красного дерева. Другой рукой он разбирал пачку бумаг, что-то писал на них и раскладывал на две аккуратные стопки. Время от времени он тыкал пальцем в одну из загоравшихся на селекторе кнопок, а потом отдавал приказания. Туда-сюда сновали два помощника, подсовывали ему документы на подпись и, дождавшись, когда он набросает резолюцию, тут же забирали их. Зашел клерк из экспедиции, положил несколько видеокассет возле панели с клавиатурой для телевизионных мониторов и молча удалился. Заскочила миссис Хастингс с несколькими пузатыми папками, водрузила их на край стола и подхватила одну из стопок, которую только что сотворил Комптон. Уходя, она улыбнулась Барри, которая давно уже чувствовала себя Алисой, угодившей в кроличью нору в самом центре Страны Чудес. Никогда в жизни не доводилось ей видеть такого хорошо организованного хаоса. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой заброшенной.
– Уже скоро, дорогая, – успокоила ее миссис Хастингс. – Так всегда бывает в конце дня.
Барри посмотрела на свои элегантные золотые часики. Семь пятнадцать. Она ведь предлагала встретиться у нее в студии в семь, но он отказался и настоял, чтобы она пришла к нему в кабинет в шесть тридцать. Он опаздывает уже на сорок пять минут, и, вопреки заверениям миссис Хастингс, нет никаких признаков, что он собирается закругляться.