Главбух между тем выходила от начальницы и улыбалась свысока со значением. Я чувствовала, что эта змея там что-то на меня наговаривает, но возможности оправдаться не было, поскольку меня никто ни в чем открыто не обвинял. Что бесило больше всего. Ну ладно бы меня открыто в чем-то упрекнули, чтобы ситуация прояснилась. Так нет, против меня плелись интриги, а мне приходилось только гадать по изменившемуся отношению начальницы, что ей там кто наговаривает.
Я зашла к Зинаиде Федоровне и напоролась на недовольный взгляд.
- Присаживайся, Ярослава, - указала она на место за столом напротив. – Расскажи, что у тебя по проекту «Вишневый сад»?
- Всё хорошо, Зинаида Федоровна, - уверила я ее. – Всё четко по графику. Пока не отстаем.
- Пока – звучит неуверенно. Какие-то проблемы?
- Нет, ничего такого, что нельзя устранить в кратчайшие сроки.
- А с ландшафтными дизайнерами по «Вяземскому» связалась?
- Конечно. Они приедут сегодня в офис к семнадцати.
- Надо к четырнадцати, я хочу с ними обсудить другие вопросы.
- Они не могут раньше…
- Должны, - оборвала меня начальница. – Если хотят с нами работать. Так и скажи.
- Хорошо, - вздохнула я.
Ландшафтники – милая семейная пара, которые всегда выручали меня в такие трудные минуты, как эта. Но дергать их из-за чьих-то капризов не было ни нужды, ни желания, я знала, как они загружены работой и их день расписан до минуты. Они и так сделали одолжение, приняв от меня срочный заказ, подвинув остальные.
- А что по проекту «Восточный»?
- Идет текущая работа. Архитектор доделывает проект согласно нашим замечаниям…
- Я забираю у тебя этот проект и отдаю Васнецову.
- На каком основании? – поразилась я.
- С ним с самого начала всё шло не так. Проект трудный, у тебя мало опыта, ты с ним не справляешься. Васнецов на таких проектах собаку съел.
- Но как же я тогда буду получать опыт? Как же мои собаки? – возразила я.
Зинаида Федоровна отвлеклась от бумаг, которые просматривала или делала вид, что просматривала, пока разговаривала со мной. Посверлила меня тяжелым взглядом.
- Ты оспариваешь мои решения?
- Да, я не согласна с вашим решением, - подтвердила я. – Этот проект не идет гладко, но так бывает, к тому же моей вины нет. Вы сами знаете, что когда я получила «Восточный» в свои руки, то только и делаю, что исправляю ошибки уволенного сотрудника. И со многим уже справилась. Осталось совсем чуть-чуть и…
- И бюджет исправления ошибок перерастет бюджет самого проекта, - снова прервала начальница. – Главбух очень недовольна тратами по «Восточному». Считает это бесперспективной затеей.
Конечно, я могла спросить при чем тут главбух, если она не имеет к этому отношения. Она не экономист и не финансовый директор, чтобы оценивать затраты и прибыли проектов. Но ответ я знала и так, главбух без мыла залезла в подружайки к начальнице и может совать свой нос в любые дела фирмы и высказывать своей ценное мнение по всем вопросам, даже моей работе.
- Хорошо, - холодно сказала я. – Это всё? Я могу идти работать?
- Да, только свяжись с Андронниковым и поторопи его по концепции, завтра хочу видеть. Позвони фотографу, нам на сайт нужны свежие фотографии объектов, съезди на «Малоникольский», проверь, что там. И обзвони всех поставщиков мастерских по камню, надо что-то решать с часовней на Водном.
Я покивала головой, чувствуя себя Золушкой, которую нагрузили работой сверх основной, чтобы ей некогда было думать о балах. На выходе меня догнал голос начальницы:
- И это, Ярослава, мне сказали, что ты вчера ушла в шесть вечера?
Я обернулась:
- Да, как закончился рабочий день, - подчеркнула я. – У меня были дела.
- И при этом пропустила встречу с Игрицукиным, - с укором сказала начальница.
- Ее провела по моей просьбе Аня, я ввела ее в курс дела, - ответила я.
Этот старый индюк считает себя лучшим архитектором Вселенной, и ни в какую не соглашался встретиться в рабочее время. У него, видите ли, мама в гости приехала, он днем ее выгуливает. Поэтому со мной он может встретиться только в восемь вечера на рабочем месте. Хорошо еще моем. У нас вообще не приветствовалось уходить раньше семи-восьми вечера, хоть рабочий день и заканчивался в шесть. Я никого не нервировала и не уходила первой, задерживаясь как и все. Тем более спешить мне было не к кому.