— Юноша тут сбоку припёка… тут не юноша, тут кто-то другой, постарше да поинтереснее. Она любила человека, «до которого всем, как до неба». Какого числа вы попали в больницу?
- Одиннадцатого июля.
- То есть в понедельник?
- Именно в понедельник.
Мы помолчали, Ника вдруг рассмеялся.
- Иван Арсеньевич, это не я. «Как до неба» — сильно сказано, но не про меня: грешник… и даже не великий грешник, а так, по мелочам.
- Вы хорошо помните неделю, предшествующую вашей внезапной болезни? Например, в среду, шестого июля, что вы делали?
- Ничего не помню. Состояние смутное, странное, предынфарктное.
- Так. А вы раньше бывали в Отраде?
- Позавчера впервые.
- И не побоялись заблудиться ночью в роще?
- Я не покидал вашу тропинку.
- Чем вы занимались там два часа?
- Тишиной и покоем.
- И подслушиванием?
- Уловил только концовку.
- Из которой, однако, узнали, что у нас с Борисом встреча сегодня в двенадцать в беседке?
- Так ведь, извините, вы заорали на весь лес.
- И приехали продолжать подслушивать? Можно взглянуть, что у вас в сумке?
— Пожалуйста. Ничего. Пустая, видите?
- Я извиняюсь, — вдруг вмешался бухгалтер. — В первый раз вы сюда заявились без сумочки.
- Вы наблюдательны. Я пришёл на разведку, узнать, где сыщик. Потом беседку поискал, понял, что сыщик занят, и вернулся к машине забрать апельсины для доктора. И в этой моей сумочке…
- У вас есть машина?
- «Жигули».
- И давно?
- Давненько, — актёр пристально поглядел на меня и внезапно захохотал. — Великолепно! «Господа присяжные! — заговорил он мрачно и торжественно. — Подсудимый сознается, что у него есть машина, зато нет алиби на среду, шестое июля, на четыре часа пополудни!» — «Я не виновен!» — «Убийца! Вас ждёт электрический стул!..»
Актёр обращался к Василию Васильевичу и Игорьку, с мольбой протягивая руки. Я наблюдал, наши взгляды встретились, Ника осёкся.
- Иван Арсеньевич, вы прирождённый сыщик и буквально из ничего умеете сплести удавку. Я восхищён.
- К сожалению, в этой истории мало забавного. Вы узнали сегодня Павла Матвеевича?
- Доктора? Нет. Не ожидал. Мы встречались несколько раз у Мити. Он мне очень нравился, к нему я бы лёг под нож. Я привык… все у нас привыкли к словам, словам, словам. А в нем чувствовалась сила и смелость. Знаете, чем он меня встретил? «Была полная тьма. Полевые лилии пахнут, их закопали. Только никому не говори».
Я даже вздрогнул: глуховатый голос, интонация задумчивая и в то же время страстная, жалобная — смиренный зов Павла Матвеевича. Больной напряжённо, приподняв голову, следил за актёром, повторил последние слова «никому не говори», откинулся на подушку и безразлично уставился в потолок.
- Не скажу. Не скажу, бедняга. А может, скажу. Надо подумать. Над этими словами стоит подумать.
- Он впервые произнёс их в погребе, куда отправился прямо с поминок жены.
- А вы уверены, что впервые? Вы уверены, что он не принёс их из прошлой своей, нормальной жизни? Ничто не возникает на пустом месте — все эти, как вы называете, порывы. А уж тем более помешательство — нужен толчок, неподвижная идея и подходящие обстоятельства.
- Смерть любимой жены — для некоторых обстоятельства подходящие.
- Согласен. Бывает. Человек теряет рассудок с горя… Какое горе? Смерть. Куда бы понесло его? На могилу жены, правда? Заметьте, Митя с Анютой именно на кладбище отправились его искать. А он сидел в погребе. Значит, был какой-то другой толчок, какое-то другое потрясающее впечатление — последнее, что осталось в его душе навсегда. Эти самые лилии.
- Да, если б не лилии, все более или менее объяснимо. В Отраде исчезла его дочь, он что-то не довёл до конца, например, не успел осмотреть погреб — вот вам последнее впечатление из прошлой нормальной жизни. А лилии — так, безумный бред, но… — _я помолчал. — Но дело в том, что вы правы: впервые он упомянул о них не в погребе, а перед бегством в Отраду и повторяет до сих пор.
- А по какому поводу он упомянул о лилиях?
- Безо всякого повода. На поминках один человек сообщил
ему новость… неприятную в обычных обстоятельствах, но в тот момент она вряд ли произвела на Павла Матвеевича такое уж потрясающее впечатление. И новость эта не имеет никакой связи с лилиями.
- А может быть, для Павла Матвеевича с ними как-то связан этот «один человек», выбравший подходящий момент для своей новости? Этот человек для вас вне подозрений?
— Не сказал бы. Не знаю. Главное, я не понимаю, что значат «полевые лилии» в данном контексте.