- Они гонятся за мной! Пытаются выследить и схватить меня. - Девушку била дрожь, глаза широко распахнулись от страха.
- Кто? - Хантер снова оглядел пустынную улицу.
- Я поклялась, что не позволю им схватить меня, даже если мне придется себя убить! - Она крепче вцепилась в рукав его куртки.
- Кто пытается вас выследить? - Уверенный, что, имеет дело с умалишенной, Хантер говорил медленно и отчетливо.
- Вам не кажется, что можно отпустить мои волосы? Вы делаете мне больно.
Хантер понял, что ему не скоро удастся выяснить истину. И ружье его мокло под дождем. Он выпустил волосы девушки, продолжая держать ее за руку, и убрал в ножны кинжал. Затем потащил ее за собой туда, где лежало ружье, поднял его и отправился под навес у какой-то двери. Он подтянул ее шерстяной плащ, прикрывая обнаженное плечо.
- Я спросил, кто гонится за вами, - повторил он.
- Люди эмира, стражи дворца. Они охотятся за мной по всему миру… из Алжира.
- Алжира?
- Это на северном берегу Африки.
- Я знаю, где это. - Да уж, такое ему совсем ни к чему.
- Знаете? - Она оглядела его с ног до головы.
- Что вы там делали?
- Я только что покинула монастырь.
- Монастырь?
- Вы задаете слишком много вопросов. - Джемма сделала глубокий вдох. - Мой отец, утратив семейное состояние, был вынужден отослать меня туда. К тому времени, когда я получила письмо, отправленное со специальным курьером, было уже слишком поздно. Монахини не хотели меня отпускать. - Девушка остановилась и с улыбкой обратила взгляд к небесам. - Они полагали, что у меня особое призвание. Верили, что мне предназначено стать праведницей. Что я избрана Богом, как Святая Тереза.
- Господь всемогущий, - пробормотал Бун.
- Нет, Святая Тереза.
- Как вы выбрались из монастыря? - Несмотря на изрядно засаленную кожаную куртку, Хантер почти совсем промок. Ночь выдалась на редкость паршивая.
Джемма пожала плечами:
- Ну, так же, как поступил бы любой здравомыслящий человек. Я прорыла ход под стеной в саду. - В глазах ее появилось мечтательное выражение. - На это ушли месяцы.
- А люди эмира?
- Я не знала, когда совершала побег, что монастырь находится в осаде. Кажется, речь шла о драгоценностях, спрятанных в старой часовне. Берберская гвардия эмира окружила монастырь. Я пролезла под стеной и попала прямо им в руки. Когда они увидели мои волосы - знаете ли, светлые волосы большая редкость в Алжире, - они поняли, что я еще не принесла священного обета. Гвардейцы решили отправить меня к своему повелителю в гарем. Они ожидали, что он заплатит огромную сумму за… Ну, вы понимаете! - Джемма покраснела и поспешно отвела взгляд.
Хантер представления не имел, за что эмир должен был бы заплатить и какое отношение волосы имеют к принесению обетов.
- Но вы все-таки ухитрились ускользнуть?
Джемма кивнула:
- С трудом. И только потому, что сумела проскользнуть в пустой кувшин из-под масла. Я спряталась на корабле и таким образом оказалась сегодня здесь, в Новом Орлеане. Эти люди ни перед чем не остановятся, чтобы меня отыскать.
Джемма замолчала, переводя дух. Хантер забыл, что обнимает ее, пока не осознал, что девушка и в самом деле прильнула к нему. Он поспешно отпустил ее. Хотя он был совершенно уверен, что девица ненормальная, а также непредсказуемая, беглянка была слишком маленькая и слабая, чтобы причинить ему вред. Полоумная бедняжка действительно отчего-то бежала. Прекрасно! Но Бун не колеблясь поставил бы все, что имеет, на то, что сбежала она из сумасшедшего дома.
- Вы мне поможете?
Всякий норовит что-то потребовать.
Хантер отступил назад, намереваясь продолжить свой путь. Хватит того, что Амелия Уайт одурачила его. Ни одной женщине не позволено так поступать. К тому же она сбежала, бросив на него свою дочь Люси, которая вообще не состояла с ним в родстве. Даже если Амелия своим отъездом оказала ему большую услугу, он не собирался позволять еще одной женщине снова уговорить его пустить ее в свою жизнь, в особенности этой пустоголовой голубоглазой блондинке с ее ангельским личиком с милыми ямочками на щеках.
- Боюсь вас разочаровать, но спасение девиц не по моей части. Вам придется подыскать кого-нибудь другого.
Он с насмешкой слегка приподнял шляпу, и струя воды с полей окатила ему руку. Не оглядываясь, Хантер стремительно зашагал прочь, стараясь не замечать испуганного лица девочки, смотревшей на него с недоверием.
- Вы собираетесь просто уйти и бросить меня здесь совсем одну? - Ее тоненький, словно звук флейты, дрожащий голосок еле доносился к нему сквозь шум дождя.
- Да. - Он убеждал себя идти дальше. Не стоило задерживаться из-за этой малышки, беспомощно стоящей под дождем, насквозь промокшей и трясущейся от страха. С такими глазами и фигурой она больше походила на шлюху, сбежавшую от своего сутенера, чем на беглянку из монастыря, пытающуюся скрыться от берберов.
Почти полквартала она шла вслед за ним. Бун слышал позади ее легкие быстрые шаги по деревянному настилу, затем наступила тишина. Хантер убеждал себя не оборачиваться, не впутываться в это дело.
Она явилась неизвестно откуда и уйдет куда-нибудь еще. Она сможет сама со всем справиться. Не хватало ему еще о ней беспокоиться!
Бун прошел еще несколько кварталов и готов был уже закончить прогулку и покинуть грязную улицу, как вдруг услышал пронзительный женский крик. Резкий звук подобно взрыву снаряда разорвал тишину ночного воздуха. Хантер мгновенно обернулся.
В отдалении две смутные фигуры боролись возле фонарного столба. Желтый свет фонаря высвечивал неясные силуэты, сцепившиеся в неистовой схватке. Капли дождя сверкали крошечными бриллиантами в мерцающем ореоле пышных растрепанных локонов, образуя нимб вокруг белокурой головки. Хантер бросился на помощь. Его мокасины гулко бухали по мокрому деревянному настилу.
Развязный тип, по виду карточный шулер, в цилиндре, визитке и узких брюках со штрипками, осаждал домогательствами Святую Терезу из Алжира.
Картежник так увлекся, атакуя свою беззащитную жертву, что не увидел и не услышал Хантера, пока не оказалось слишком поздно. Еще в шести шагах от мерзавца Бун ощутил крепкий запах виски. В два счета он оттащил негодяя от сумасшедшей блондинки, размахнулся и нанес картежнику сокрушительный удар в челюсть, прежде чем тот успел сообразить, что происходит. Побежденный опрокинулся на спину и так и остался лежать навзничь под непрекращающимся дождем. Жилет картежника окрасился кровью. Атласная ткань слабо поблескивала в тусклом свете уличного фонаря.
Джемма бросилась к Хантеру, едва не сбив его с ног. Он снова оттащил ее под прикрытие широкого балкона.
- Всемилостивый Господь! Меня могли убить… или того хуже! Вы просто не можете бросить меня одну! - воскликнула она, прижимаясь к нему. Рыдания рвались у нее из горла, она вся дрожала. Неподдельный ужас застыл в ее голубых глазах, полных слез.
Хантер подумал о Люси, дочери Амелии, которая была ненамного младше, этой бедняжки. Что, если бы Люси оказалась одна на улице и никто не помог бы ей? Бун не допускал мысли, что робкая маленькая Люси могла бы когда-нибудь оказаться в таком положении, но все-таки не мог не сравнивать этих двоих. Годы ответственности сделали свое дело.
- Я направляюсь на Чупитулас-стрит. Устрою вас там в гостиницу, но дальше вам придется управляться самой.
- Чупитулас? - Джемма покатала незнакомое слово на языке, как бы пробуя его на вкус.
- Она выходит к реке. Вы могли ее видеть, когда вылезали из своего кувшина из-под масла в гавани.
Девушка слегка смутилась, а затем фыркнула.
- Я находилась в кувшине только до тех пор, пока его не занесли на борт.
Со страхом покосившись на все еще неподвижного картежника, она обхватила себя руками и содрогнулась.
- Тут есть вполне сносные местечки, где можно переночевать. Там вы будете в большей безопасности, чем в Трясине.
- В Трясине? - Глаза ее стали огромными.
Столько времени потрачено зря! Хантер потянул ее за собой.