Эти слова заставили меня почувствовать себя ещё хуже. Это не возмездие Господа Бога. Это моя вина, нечего водить машину по кустарникам как маньяк.
Стив позвонил в справочную, а потом вызвал эвакуатор из Барстоу.
— Остается только ждать, — сообщил он. — Им понадобится где-то полчаса — минут сорок пять.
Что означало, что сюда они приедут между девятью и девятью пятнадцатью, потом ещё полчаса обратно до Барстоу, где, надеюсь, мы сможем взять автомобиль на прокат.
Я позвонила родителям и рассказала, что случилось — ну, исключая то, как я выехала на разделительную полосу.
— Скажи Джереми, что мы его разбудим, когда доберемся.
Я дрожала, когда снова села в БМВ. Стив включил печку и заодно достал с заднего сиденья куртку и передал её мне.
— Разве ты не хочешь сам надеть её? — спросила я.
— На тебе только шорты и футболка. К тому же, так на тебе будет полный наряд от Стива Райли.
— Спасибо, — я надела куртку, наслаждаясь запахом Стива, который она хранила — такой мягкий древесный аромат. Я пыталась не показывать ему, как уютно завернулась в куртку, чтобы глубже вдыхать его запах. Наконец, я положила голову на спинку сидения и посмотрела на него. — Хоть ты орал на меня раньше, и, знаешь, отдал на растерзание охранникам, ты все равно классный парень.
Даже в темноте я видела его фирменную улыбку, и что его глаза блестели.
— Спасибо, — он дольше задержал на мне взгляд, — Но тебе только семнадцать.
— Верно. Я ещё не успела отметить день рождения с того момента, как ты в прошлый раз заметил мой возраст, — я знала, что он говорил мне, что я слишком юна для него, и это меня бесило. Я не была слишком маленькой, и он не должен предполагать, что я к нему неравнодушна. Даже если это и так.
Я отклонилась от него и спокойным голосом, как будто мне все равно, спросила:
— Какой был твой первоначальный секрет, тот, что ты так и не раскрыл мне?
— Я всё ещё не собираюсь тебе его раскрывать.
— Тогда ты задолжал мне секрет. Это несправедливо. Я уже рассказала тебе такие вещи о себе, которых никто не знает.
Он повернул ко мне голову.
— Это какая-то игра, в которую вы, девочки, играет на пижамных вечеринках? Почему вам так хочется покопаться в моей душе?
— Мне скучно. Чем ещё заниматься в сломанной машине в Богом забытом месте?
Он приподнял бровь, и я покраснела, понимая, как это прозвучало. В его взгляде вспыхнул озорной огонек.
— Понимаешь, поэтому я и всё время напоминаю, что тебе всего семнадцать. Семнадцатилетние такие наивные.
— Я не наивная, а ты всего на два года старше меня.
Он сел подальше от меня и проигнорировал мое последнее высказывание.
— Почему бы нам не сэкономить время, и вместо того, чтобы выпытывать из меня устраивающие тебя секреты, просто спроси меня о том, что хочешь узнать.
Я хотела расспросить его о семье. Хотела узнать, почему он судился с родителями о присвоении полной дееспособности в шестнадцать лет, но вопрос казался слишком личным.
— Расскажи мне о Кайли. С трудом представляю вас вместе.
Он поднял глаза к потолку и потер пальцами подбородок.
— Не думаю, что это хорошая тема.
— Слишком больно?
— Нет. Если я расскажу про неё, ты осознаешь, что я совсем не хороший парень.
— Потому что ты разбил её сердце?
— Прежде всего, потому что встречался с ней по неправильным мотивам.
— А что за мотивы?
Он перевел взгляд обратно на меня, но все ещё говорил неохотно. В конце концов, он признался:
— Я работаю всю свою жизнь. Не могу припомнить время, когда бы мама не таскала меня на всякие прослушивания. Даже ребенком я зарабатывал немало. Но никто не знал меня до тех пор, пока Робин Гуд не стал популярным. До этого, думаю, Кайли даже автограф дала бы мне не сразу, не говоря уж о номере телефона. Я встречался с ней просто потому, что мог. Потому что это означало, что я достиг определенного уровня. У меня была девушка, о которой мечтали тысячи парней. — Он снова взглянул на меня. — Всё ещё считаешь меня классным парнем?
Я протянула руку и положила её ему на колено.
— Да. Потому что ты понимаешь, что это неправильно. Поэтому ты и порвал с ней.
— Ну, не только поэтому, ещё потому что она начала действовать мне на нервы. У неё была мания прихорашиваться. Я до сих пор, проходя мимо зеркала, чувствую, что должен кого-то он него оторвать.
Он не убрал мою руку с колена, но я видела, что он смотрел на неё.
— Мы знакомы всего один день.
— Понимаю.
Его взгляд замер на моей ладони.
— Ты никогда не имела дела с таблоидами. Ты не представляешь, какими могут быть папарацци и как их избегать, — он заговорил медленнее, добавляя к своему списку. — И ты живешь в Неваде, в четырех часах езды от меня.
Я наклонилась ближе к нему.
— Есть ли причина, по которой ты не перестаешь повторять эти незначительные факты?
Его завораживающий и пылкий взгляд встретился с моим.
— Я напоминаю себе, почему у нас ничего не получится, не хочу натворить глупостей.
Пожалуй, он был прав, но в тот момент я не мыслила разумно. Или осторожно. Я бы никогда не приехала в Калифорнию, если б не забыла про разум и осторожность. Я наклонилась и поцеловала его.
Я не ожидала, что он ответит на поцелуй, но он ответил. Он положил ладонь мне на щеку и оставил множество нежных поцелуев вокруг моего рта. Он целовал меня так, будто я очень хрупкая, и он боится меня разбить.
Я уже целовалась с парнями, но ни один поцелуй до этого не заставлял меня так нервничать. Он притянул меня ближе к себе, и я заволновалась, что он услышит, как мое сердце бьется в груди, словно испуганная птица. Но я не была напугана. Я просто не могла поверить в происходящее. Я видела этого парня на экране телевизора, а теперь он здесь, целует меня. Я хотела задержать это мгновение, мечтала, чтоб оно не заканчивалось.
Он отстранился и прерывисто вздохнул.
— Есть ли шанс, что после выпуска ты приедешь учиться в Калифорнию?
— Меня всегда привлекал Калифорнийский университет.
Он наклонился и снова поцеловал меня, на этот раз не так нежно. Я обернула руки вокруг его шеи.
Потом так же внезапно, как поцеловал, он отодвинул меня, возвращая на мое сиденье.
— Плохая идея.
Я захлопала глазами в замешательстве.
— Что?
— Ты сейчас уязвима и устала. Не могу воспользоваться своей фанаткой.
Я медленно вздохнула. Он всё ещё был достаточно близко, чтобы у меня кружилась голова.
— Ну, несмотря на то, что я проснулась до рассвета, чтобы купить фигурку, изображающую тебя, в принципе я не твоя фанатка.
Он засмеялся, от глубокого звука его смеха искры побежали по моему позвоночнику.
— Что мне в тебе нравится, Анника, так это умение трезво оценивать ситуацию.
Я улыбнулась в ответ, пытаясь успокоить учащенное сердцебиение. Нужно было притвориться, что мои мысли не кружатся вокруг произошедшего. Притвориться, что не было ничего особенно в поцелуе с ним, или в том, как он оттолкнул меня. Я пыталась придумать какой-нибудь остроумный ответ, но ничего не пришло в голову.
Его КПК случайно упал на пол, и он поднял его.
— Мне все ещё нужно выучить сценарий. Поможешь мне?
Этим мы и занимались. Целый час (водитель эвакуатора слишком оптимистично оценил время) я зачитывала ему реплики и слушала, как он произносит свои слова с выражением и нужными интонациями. Я бы посмеялась над его серьезностью, если б не продолжала думать про наш поцелуй, оценивая последствия. Значил ли он что-нибудь для него?
Значу ли я что-нибудь для него?
Увидимся ли мы когда-нибудь после?
Наверное, он привык, что девушки вешаются ему на шею, и я просто одна из длинной череды доступных поклонниц. Он не дал мне повода думать иначе.
Мне было сложно смириться с этим, потому что во время поцелуя проявились мои собственные чувства — яркие и сильные. Очень сильные. Пока он произносил реплики, я едва ли могла сосредоточиться на словах. Я потерялась в линии его рта, в том, как его глаза могли разговаривать сами по себе, в движении его губ.