========== Любопытство может сгубить не только кошку ==========
Гарри старался дышать как можно тише, сидя под своей мантией. Кто-кто, а Снейп вполне мог его засечь, не говоря уже о самом Дамблдоре. В планы Поттера это совершенно не входило.
***
Парня уже давно не просто раздражало — убивало (морально, конечно), что ему вечно ничего не говорят. Утаивают. Не допускают до информации. И он из-за этого не понимает ни черта, а это все, на минуточку, его жизнь, а не чья-то!
Увы, совсем недавно до него, наконец, дошло, что сам он работать с информацией не умеет от слова совсем. Где и как искать — не знает до сих пор. Ну, в принципе, знает, но толку от этого ноль. Слово «библиотека» прочно ассоциируется с Гермионой, да и чувствует он себя без нее среди книг, как рыба на берегу. Ну, или книззл в Черном озере.
Каким же он все эти годы был идиотом, и Черный Мыш подземелий, Мордред его побери, был во многом прав. Вместо того чтобы собрать как можно больше данных и сделать выводы самому и, в конце концов, начать понимать, что и почему вокруг него происходит, он пользовался готовеньким — от подруги, от «Принца-полукровки», от… упс, а, вроде, и все. Хотел было добавить директора, но что он получал от него, кроме баллов для Гриффиндора и оправдания своих поступков? Поддержку он получал. Но — не знания. Да ведь и сам не стремился…
И при том, что вокруг него была полная школа народу, кроме Гермионы и Рона он практически никого толком не знал. Не дружил — так уж точно. Ну, не так давно узнал более-менее Луну и Невилла. А изо всех идей и мнений он всегда просто выбирал то, что оказывалось ближе. Да, Снейп прав, он — дурак и лентяй. И, что самое страшное, он, кажется, так толком и не научился думать.
Ведь сколько раз результаты его размышлений оказывались совершенно ошибочными! Первый курс. Снейп хочет украсть философский камень… И это при том, что даже Хагрид ему объяснял, что это не так. Нет же, уперся, кретин малолетний. За то и получил. Поделом… Еще и баллы ему директор дал — за любоффь, мда, постеснялся сказать, видимо, что за тупизну.
Второй курс: как же можно поделиться со старшими тем, что слышишь то, чего не слышат другие! Только с друзьями. Такими же «жутко компетентными» второкурсниками. Ну и, конечно, вышло то, что вышло. Сам выбрал, сам огреб. Идиот.
Третий курс… Парень едва сдержал стон, вспомнив…
Стоит ли теперь удивляться тому, что от него что-то утаивают? Если он уже столько раз делал такие выводы, что хоть стой, хоть падай… И добро бы только выводы — он же действовал, исходя из этого! А в результате… Смерть Квиррелла (он ведь был живой, хоть и одержимый!), побег Петтигрю, смерть Сириуса… Седрика… Гарри понимал, почему ему не доверяют: он виноват. Во всем. Сам чудом жив остался, а другие… Он понимал. Но согласиться не мог. Ему надоело тыкаться в свою собственную жизнь, как слепому щенку. До смерти надоело!
И поэтому, выходя из класса зельеварения после длинного и пустого разговора со Слизнортом, непонятно зачем оставившего его после практики, заметил, как в лабораторию декана Слизерина быстрым шагом прошел Дамблдор. Гарри не задумывался ни секунды, набрасывая мантию-невидимку — благо, давно привык таскать ее с собой. Такого шанса узнать что-то он пропустить не мог. Да еще директор второпях оставил дверь приоткрытой…
***
И вот он поскорей, но стараясь ступать как можно тише, идет за Дамблдором… Эх, надо было снять ботинки, плевать, что пол каменный!
Кабинет декана Слизерина. Удача — дверь снова приоткрыта! Он вздрогнул, встретив прямой взгляд Снейпа, сидевшего за своим столом лицом ко входу, но директор сначала отвлек зельевара приветствием, а потом придвинул кресло и, медленно в него опускаясь, частично загородил обзор.
Затаив дыхание, Гарри на цыпочках прокрался внутрь, стараясь держаться так, чтобы спина Дамблдора закрывала его от хозяина, и быстро огляделся.
Комната оказалась очень строгой и неожиданно светлой: янтарное дерево, серебристо-серые стены, камин, массивный стол с парой кресел напротив, и ничего лишнего. Поттеру показалось, что его силуэт будет заметен среди строгих линий, захотелось присесть, спрятаться, закрыться. Ему повезло: между книжных стеллажей оказалась небольшая ниша, куда он тихо скользнул и весь обратился в слух.
«Надо же, директор называет Снейпа «мой мальчик»… Так же, как и меня», — пронеслось в голове. А уже через минуту сердце скакнуло в горло и он понял, что лучше бы упустил этот шанс. Лучше бы никогда не слышать этого. Не знать. Гарри в очередной раз поступил по-идиотски: каково ему будет — знать обо всем об этом и не иметь никакой возможности рассказать? Знать, но делать вид, что не знает? Да он не сумеет — директор все поймет. Правда, они давно не виделись…
Директор умирает?! Быть не может!.. Не может…
Может.
В горле встал предательский ком.
Что же будет теперь?
А разговор продолжался.
Надо же, а насчет Малфоя он все же был прав… Значит, не совсем уж дурак.
Но какая разница теперь? Дамблдор… Почему?!
Постойте, как это — убить?!
Зачем, за что это — Снейпу? Его же… его же просто на кусочки порвут… Ему придется уйти с Пожирателями… Зачем? Шпионить? Кто ему будет верить — после такого? Как?!
Струйка холодного пота потекла по спине.
Как директор может просить его о таком? Ведь это приговор.
Гарри бы не выдержал — наверное, выдал себя, вскочил… но, услышав свое имя из уст директора, приклеился обратно к стене за стеллажом.