Я неподвижно лежала под ним, не зная, что делать. Он тоже не двигался, только тяжело дышал в подушку рядом со мной. Я была почти уверена, что он не так обычно занимался сексом с девушками. Подождав несколько секунд, я начала чувствовать себя неловко.
— Ксавье? — тихо спросила я, смутившись.
— Хм, — послышался его приглушенный ответ. Он медленно поднял голову. — Ты должна была сказать мне, — сказал он голосом и глазами, полными сожаления.
— Зачем? Это не так уж и важно.
Он улыбнулся, как будто я пошутила, только он был в курсе, что это не правда.
— Ты же знаешь, что это не так.
— Ну и что, — тихо сказала я. — Ты лишил меня девственности. В какой-то момент это должно было случиться.
Эти слова прозвучали почти как правда. Но мое сердце говорило совсем другое. Возможно, Ксавье заметил это, потому что покачал головой.
— Пока нет. Вошла только моя головка. И она упирается в твой барьер. — Он поморщился. — Вот что я думаю. Ты становишься все туже, а я все еще не могу войти, так что это должна быть твоя девственная плева, или я не знаю… черт.
Неужели Ксавье бредит?
— О, — сказал я неуверенно. — Слишком сильная боль для такого маленького прогресса.
Ксавье рассмеялся. Он поцеловал мой висок.
— Боже, Эви, в такой ситуации ты все еще шутишь.
Он приподнялся на руках и начал выходить. Я впилась пальцами в его плечи.
— Что ты делаешь? — недоверчиво спросила я. Я зашла так далеко не для того, чтобы заставить его отступить.
Он посмотрел на меня так, словно я сошла с ума.
— Я не собираюсь продолжать. Я не тот парень, который должен сорвать твою вишенку.
Я ненавидела эту формулировку и еще крепче сжала его.
— Не смей сейчас останавливаться, — сказала я яростно. Он нахмурился, глядя на меня.
— Ты уже внутри меня. Что значит еще пара дюймов?
— Больше пары дюймов. Ты видела меня голым, — дерзко сказал он.
Я фыркнула в ответ.
Затем он снова стал серьезным, его голос звучал тихо и убедительно.
— Эви, ты не можешь хотеть этого.
Гнев захлестнул меня.
— Ты хочешь сказать, что не хочешь этого сейчас, когда включил свет и можешь видеть меня целиком. — У меня задрожала нижняя губа. Дрогнула. Мне захотелось влепить себе пощечину.
Ксавье выглядел так, будто понятия не имел, о чем я говорю.
— Не говори глупостей.
Я попыталась откатиться в сторону, но когда он навис надо мной и его эрекция все еще была во мне, это было невозможно.
— Конечно. Зачем кому-то понадобилось трахать бедную толстую маленькую девственницу, особенно Ксавье Зверю Стивенсу?
Его рот тяжело опустился на мои губы, заставляя меня замолчать. Его язык проник в мой рот, заставив меня замолчать самым лучшим образом. После секундного удивления я ответила ему яростным поцелуем. А потом он опустился, его мускулистая грудь прижалась к моей груди. Он обхватил мою голову ладонями, заключая меня в клетку предплечьями. Он поцеловал меня в ухо, бормоча:
— Надеюсь, ты не пожалеешь об этом, Эви, как я.
У меня не было возможности обдумать его слова, потому что он бедрами подался вперед. Давление внутри меня стало почти невыносимым. Он посмотрел на меня сверху вниз, и на его лице появилось напряженное выражение. Мой взгляд остановился на нем, на более мягкой, обеспокоенной нотке в его серых глазах.
Я еще глубже впилась ногтями в его плечи, но он даже не поморщился. Он медленно глубже продвигался в меня, пока я не почувствовала, что мое тело поддается его давлению, а затем он полностью вошел внутрь. Воздух со свистом покинул мои легкие. Это было чертовски больно.
Он поцеловал меня в висок, потом в лоб. Мое сердце затрепетало от этого нежного жеста, так непохожего на Ксавье из бульварных газет. Наши тела были на одном уровне. Он был таким сильным и властным, что на этот раз я почувствовала себя маленькой и хрупкой, а не как пельмень, которым была. Я хотела сказать ему, что влюбилась в него много ночей назад.
— Мне бы очень хотелось, чтобы твой «мазерати» был компенсацией за размер твоего пениса, — сказала я, задыхаясь.
Он усмехнулся.
— Прости, Эви. Мне не нужно ничего компенсировать.
Как будто я этого не знала. Я снова поморщилась. Его большой палец погладил мою щеку, легко, почти нежно.