— Я же сказал: потому что не хочу потерять тебя.
— Как ассистентку?
Ксавье кивнул, затем обхватил ладонью мою щеку.
— Как ассистентку, как мою подругу, как женщину, которая заставляет меня напрягаться, даже не пытаясь. Не хочу потерять твои язвительные комментарии, когда мы смотрим фильмы, или то, как ты закатываешь глаза, когда я делаю что-то, что тебя раздражает. Ты не принимаешь мою чушь. Не льстишь мне. Противостоишь мне, но никогда не бываешь грубой или мелочной. Не играешь в игры. Ты охуенно крута.
Я сглотнула.
— Разве это не твоя попытка заставить меня снова переспать с тобой.
Ксавье самоуверенно улыбнулся.
— Эви, мы оба знаем, что ты изменила свое мнение о правиле «никакого секса» в тот момент, когда я начал поедать тебя.
Может быть, он думал, что я буду ему противоречить, но Ксавье был честен, сказав слова, которые я никогда не думала, будут возможны, и я тоже буду честна. — Ты прав, — тихо признала я.
Выражение лица Ксавье стало напряженным. Я наклонилась к нему и, глубоко вздохнув, прошептала:
— Меня больше не волнует правило «никакого секса». Я уже потеряла свое сердце из-за тебя, и секс не изменит этого. Не могу устоять перед твоими чарами, и ты это знаешь. Я хочу тебя.
Ксавье уткнулся лицом мне в шею, его горячее дыхание обжигало кожу.
— Черт возьми, Эви, почему ты так поступаешь со мной? — прохрипел он. — Не оставляй мне право поступать благородно. Я никогда в жизни этого не делал.
Это было неправдой. Он просто никогда не предавал гласности благородные поступки. Он был самоуверен во всем, хвастаясь, выставлял на всеобщее обозрение своих женщин и богатство, но свои добрые дела держал при себе. Он спас ферму своих бабушки и дедушки, играл с этими детьми в женском приюте и занимался благотворительностью, перечисляя деньги на то, что много значило для него, особенно помогая учреждениям, которые боролись с насилием в семье.
— Я не хочу, чтобы ты сейчас поступал благородно.
Он перекатился на спину, закрыв глаза, словно от боли.
— Я обещал тебе, что буду уважать твое правило отсутствия секса, — сказал он с сожалением.
— И я, черт возьми, сделаю это, даже если это убьет меня.
Я улыбнулась, несмотря на протестующий крик моего тела.
— Видишь ли, этот взгляд говорит мне, что ты все-таки хотела, чтобы я поступил благородно, — пробормотал он, глядя на меня сквозь полуприкрытые веки.
Я поцеловала его. Затем села и, пытаясь перестать нервничать, спустилась вниз, пока не оказалась на уровне глаз с палаткой в боксерах Ксавье.
— Эви, — тихо сказал он.
— Тсс, — сказала я. — Мне нужно вспомнить, что сказано в инструкции.
Ксавье усмехнулся.
— Что?
Я посмотрела на него снизу вверх.
— Я читала об этом. Есть очень полезные статьи в интернете.
Он улыбнулся, но улыбка была напряженной от желания.
— Я бы с удовольствием прочитал эти статьи.
— Не знала, что ты хочешь научиться делать минет. — Затем потянулась к поясу боксеров и быстро стянула их вниз, превратив, несомненно, дерзкий ответ Ксавье в стон, когда его эрекция подскочила.
Я отрицательно покачала головой.
— Ты такой чертовски большой, что это просто смешно.
Выражение его лица вызвало фейерверк в моем теле. Я обхватила пальцами его основание и опустила голову. Ксавье еще больше напрягся от моего прикосновения. Я остановилась в нескольких дюймах от его головки, и мой взгляд переместился на его лицо.
Он жадно наблюдал за мной. Мне пришлось подавить улыбку. Трудно было поверить, что я делаю это с Ксавье.
— У меня ничего не получится, — тихо сказала я. — Далеко не так хороша, как женщины, с которыми ты был. — Чувствовала, что мне нужно заранее было прояснить это, чтобы его ожидания не выросли слишком высоко.
Ксавье покачал головой и коснулся моей щеки, прежде чем медленно погрузить пальцы в мои волосы. — Мне плевать на них, но не на тебя, Эви.
Я снова посмотрела на его эрекцию, прежде чем поддалась эмоциям и сомкнула губы вокруг его головки. Ксавье издал низкий стон. Я долго изучала его, пока не поняла, что заставляет Ксавье стонать. Удивительно, но я обнаружила, что наслаждаюсь этим больше, чем когда-либо думала, и не только потому, что это заставляло меня чувствовать себя желанной и доминирующей. Вскоре он уже тяжело дышал и делал небольшие толчки вверх в мой рот.