А лагуна или залив –
Предсказанье большой воды.
Там, где питерский строй колонн,
Там, где стены желтее крон
Незаметно всплывут со дна,
Вдруг меж ними мелькнёт белизна
И в Неве – Ка-д-Оро видна!
Разгляди же дворец иной
Сквозь изломы и рябь зыбей –
Раздробится свет фонарей,
Остающихся за спиной.
И темнея, Нева отразит
Берегов трёхсотлетний вид.
Ведь порой удаётся пробить
Отраженьем глубинный сон,
Разыскать незаметную нить,
Чтобы взглядом дворец возродить
Тот, что сотню лет, как снесён!
И тогда убедится глаз,
Что поверхность воды для нас
Сохраняет архивы времён!
3.
Друг друга отражают зеркала,
Взаимно искажая отраженья...
Георгий Иванов
Игрушки крашеных дворцов
Венеции и Петрограда
Окажутся едва ли рядом
В альбоме...
Ведь в конце концов,
Искусство – вид амбарной книги,
В которой каждая строка
Отдельна, вроде как доска
В заборе...
Так коней квадриги,
Пусть и на фоне облаков,
Видны на крышах далеко…
Два встречных зеркала для многих
Тупик, устроенный судьбой...
Нет! Мысль приходит в диалоге
Хоть с с кем-то, хоть с самим собой.
Так вот – на тему повторенья:
Представь – друг с другом говорят
Два зеркала (чёрт будет рад
Сбить без малейшего сомненья
Монэ и Фрагонара в ряд,
Или воткнуть в стихотворенье
Среди обилия цитат
О вредности цитат трактат...)
Но в зеркалах во встречных рожи –
Бесчисленны! Зеркальщик пьян?
Или сам Демиург, быть может:
Что лужица, что океан,
Да и окно – одно и то же.
Ты с чьей-то строчкой был знаком,
И вот случилось повторенье,
Но стало ль зеркало стишком?
И кто ж предстанет дураком?
Кто оказался чьей-то тенью?
Нет! Что с того, что отраженья
Грозят друг другу кулаком?
Всё двигается без движенья,
Раз зеркала одно в другом,
Всё повторяется кругом,
И у задачи нет решенья...
16 февраля 2012 г.
МИМОЗОВАЯ СЮИТА
1.
Над Средиземным морем
Рассеян свет цветной,
Он рыжий берег моет
Сиреневой волной.
От Яффы и до Этны
Всему владыка – цвет,
Пейзажи многоцветны,
А чёрно-белых нет!
Зелёные провалы –
Дороги в никуда,
Оранжевые скалы
И синяя вода.
Неслышна и незрима
Возня корней в земле,
Но пахнет жёлтым дымом.
Мимоза в феврале.
Всё озорно, бесцельно,
И зимний смыт покой
Бегущей вдоль ущелья
Мимозовой рекой.
А ветер пёстрый, пряный
Над берегом стоит:
Порядок, Зевсом данный,
Пусть валится в Аид –
Тут Посейдон весёлый
Меняет времена:
По скалам влазя голым,
Зиме хамит весна.
Зимой – весна другая:
Цветенье – через край...
Так в Петербург вбегает
Черёмуховый май!
2.
Ну, поехать – куда?
Да всего километров за – много, в мимозы,
Где на глине оранжевых склонов
Наделали ласточки дыр.
Рядом с осликом серым –
человек, подрезающий чёрные лозы,
Пробуждает лиловый зелёный
Весь винно-оливковый мир.
А прочтут этот мир
Те, кто чтенью научится вовсе нескоро,
Кто не видывал твёрдой воды –
Только фигами в соек кида...
Им на радость ручьи,
водопады лохматые, просто озёра –
Зеркала жёлтых звёзд,
Море...
В общем, живая вода.
Пусть прочтут эту книгу цветений,
Сорвавших извечный порядок:
Ведь цветенье мимоз –
Это злое восстание против зимы!
Те, кто дожил до правнуков,
могут сказать: так, мол, вовсе не надо.
Пусть я старше их, но не из них!
С ними я никогда не «на мы»...
3.
Мимозовая река вьётся по дну долины,
Волнами пробегает в хвойных
Раскидистых берегах...
А в Ницце стада велосипедов
На набережной солнечной, длинной...
Резко холодает к вечеру,
И мимоза торчит в рюкзаках.
Дети пищат над морем...
На холоду нестойком февральском